Компания «Катион Инвест» возобновила работу на Тереблянском месторождении (Закарпатье), но вокруг самого месторождения покоя пока нет – борьба за контроль над предприятием продолжается. В медиа неоднократно появляются сообщения о затоплении шахты и даже угрозе техногенной катастрофы.
На сегодня в компании изменился менеджмент, а предыдущий директор – Сергей Кондратьев – отстранен от исполнения обязанностей. Мы обратились к новому и.о. руководителя – Александру Прозуру, более 30 лет работающему в добывающей и нефтегазовой отраслях на руководящих должностях. В настоящее время возглавляет проект, расположенный рядом с Тереблянским месторождением, разрабатываемым «Катион Инвест», – по разработке Западно-Тереблянского месторождения соли методом выщелачивания.
Мы попросили Александра объяснить, что происходит внутри предприятия, почему до сих пор продолжаются корпоративные баталии, реально угрожающие шахте, что обнаружили во время аудита и какие шаги сейчас делаются, чтобы компания могла работать как положено. Ведь после потери Соледара и остановки Артемсоли вопрос собственной соли для Украины продолжает быть вопросом национальной безопасности.
– Господин Александр, давайте напомним точку отсчета. Что произошло летом 2024 года, когда пытались сменить директора компании?
– В компании три участника: фонд «Эхо» (50%), который полностью контролирует отец экс-директора Валентин Кондратьев; компания «Юкон» (45%) и Игорь Герей (5%). То есть без участия «Эхо» нет ни большинства, ни двух третей голосов для принятия решений.
В июле 2024 года тогдашний директор «Катион Инвест» Сергей Кондратьев подает заявление об увольнении и созывает общее собрание акционеров. Формально все выглядит правильно: есть заявление, есть дата, есть уведомления акционеров.
На собрание приезжают представители «Юкона» и господина Герея, а фонд «Эхо» Валентина Кондратьева, отца Сергея, имеющего контрольный пакет, просто не появляется.
То есть это был заведомо разыгранный цирк: всем показали картинку, якобы «директор хочет уволиться», но механика была построена так, чтобы собрание гарантированно сорвалось и никаких реальных изменений не произошло.
Но по факту уже через два-три дня, в середине июля, после этого неудавшегося собрания Сергей на основании бронирования как работника «Катион Инвест» садится в машину и абсолютно легально пересекает границу и исчезает из Украины.
– После срыва собрания Сергей Кондратьев подал иск в суд об увольнении. В чем здесь манипуляция?
– Да, действительно, где-то в конце августа он подает иск в Хозяйственный суд Закарпатской области (дело №907/742/24), где много красивых фраз о том, что «человек не раб», что его якобы принуждают оставаться в должности. На бумаге все смотрится красиво.
Но в то время его уже нет в Украине, о чем в заявлении никакого намека. Все дальнейшие судебные действия от его имени совершает адвокат по доверенности. Я могу только догадываться, для чего это было тогда нужно, но кажется, что для легализации за границей.
– Вам известно, где именно сейчас находится Сергей Кондратьев?
– У нас нет возможности официально установить, где он – в Германии, Чехии или где-либо. Но факт один: человек уехал, воспользовавшись бронированием на стратегическом предприятии, и уже почти полтора года не возвращается в Украину. На мой взгляд, правоохранительные органы должны проверить, есть ли здесь признаки уклонения от мобилизации и попытки укрыться от уголовной ответственности в делах, которые уже расследуются по деятельности предприятия. Мы со своей стороны прямо говорим: это вопрос не только морали, но и соблюдения закона, и здесь слово за следствием.
– Но вы говорите, что Сергея впоследствии снова восстановили в должности. Зачем?
– Ключевой момент – запуск процедуры банкротства. Когда начинается банкротство, в компанию может зайти арбитражный управляющий – независимое лицо, получающее полный доступ к документам, активам, договорам. Для тех, кто выводил имущество, очень опасно: любая схема становится видимой на бумаге.
Поэтому, как только стало ясно, что из-за банкротства они могут потерять контроль, Сергей фактически отзывает свой же выигранный судебный иск об увольнении – и апелляционный суд возобновляет его в должности директора. То есть человек, который в суде доказывал, что его якобы «держат в рабстве», который в то же время находится за границей и, как мы понимаем сейчас, не собирается возвращаться в Украину, вдруг соглашается снова быть директором. Но, очевидно, не для того, чтобы управлять предприятием, а чтобы не потерять статус забронированного и иметь формальные полномочия блокировать введение арбитражного управляющего и реального аудита, которые могут вывести на чистую воду его и отца махинации.
Когда стало очевидно, что речь может идти о потере единственного в Украине работоспособного крупного месторождения каменной соли, наблюдательный совет принял решение отстранить Сергея от исполнения обязанностей директора. Не уволить, а именно отстранить, чтобы разобраться, что происходит с документацией, техникой и безопасностью и т.п.
– Что изменилось, когда вас назначили и.о. директора «Катион Инвест»? Удалось ли зайти на предприятие и навести порядок?
– После отстранения директора и официальной регистрации меня временно исполняющим обязанности руководителя «Катион Инвест» я приехал на Закарпатье уже как законный руководитель компании – со всеми документами, вместе с адвокатом и помощником.
Ранее (анализируя последующие события, считаю, это было по звонку Валентина Кондратьева) меня уже «прессовали» полицейские, поэтому мы понимали, что конфликт может быть жестким. Поэтому заранее сообщили руководству Нацполиции Закарпатской области, что в рамках правового поля мы будем пытаться получить доступ к предприятию. Мы получили ответ, что при соблюдении закона полиция должна быть «на ровной дистанции» от конфликта. Именно этого мы и ожидали, что правоохранители станут на сторону закона, а не кого-либо из бизнес-партнеров.
Когда мы приехали непосредственно на шахту, на территории были люди в балаклавах с оружием. Они называют себя охраной, но никакого договора с этой охранной компанией мне никто не показывает. Я при адвокате на камеру представился: «Я – и.о. директора, вот выписка об этом из ЕГРПОУ, вот паспорт. Прошу допустить к объекту». В ответ – фразы в стиле «да мы вас здесь положим». Мне в категорической форме отказали войти на территорию.
Эти люди в балаклавах дали контакт некоего «Саши Белого» и прямо сказали: если я хочу попасть на предприятие, должен позвонить ему, и уже он решит, «пускать или нет». На вопрос, кто такой этот «Саша Белый», посоветовали спросить у полицейских. То есть фактически мне предлагали согласовывать доступ на стратегический объект не с государственными органами, а с неформальным лицом, которое на Закарпатье знают как криминального авторитета.
Мы официально вызывали полицию. Патруль приехал буквально через десять минут. Учитывая расстояние от Тячевского отделения полиции до производственной площадки «Катион Инвест», это выглядело так, будто они нас ждали вместе с этой «охраной». И вместо того чтобы проверить, кто вооруженные люди на стратегическом объекте, полицейские начали проверять документы у меня, адвоката и помощника: кто мы такие, почему приехали, переписывали данные, осмотрели машину на наличие оружия, посмотрели Резерв+.
Мы подали два письменных обращения: одно – о недопуске законного руководителя на предприятие, второе – с требованием установить, кто именно с оружием находится на территории шахты. Ответ по сути был один: «Без решения суда мы туда не пойдем». При этом закон разрешает заходить по решению суда или с согласия руководителя предприятия. Я на месте официально давал такое разрешение. Реакции от полиции, к сожалению, было ноль.
Более того, нас в итоге полицейская машина сопровождала до выезда из Тячевского района – чтобы, как они говорили, «не было конфликтов». Это выглядело не как защита руководителя предприятия и его помощников, а как вывод нас подальше от объекта, где, напомню, находились неизвестные вооруженные люди.
Фактически заместитель начальника Тячевского районного отдела полиции, также приехавший на вызов вместе с другими полицейскими, стал на сторону тех, кто держал шахту под контролем – людей в балаклавах, а не на сторону закона. Мы очень надеемся, что руководитель Главного управления Нацполиции в Закарпатской области проведет соответствующее расследование, проверит эти нарушения и сделает выводы. Если подтвердится, что действия руководства тячевской полиции были неправомерными, логичным шагом станет их отстранение и привлечение к ответственности.
– Вы упоминали и о личном давлении и угрозах. Как это выглядит?
– Это далеко не один эпизод. Когда я еще раньше, в начале октября, ехал на плановую инвентаризацию оборудования в качестве директора родственной компании, меня останавливали в Бурштыне: полицейский патруль Тячевского отдела полиции держал около 45 минут, постоянно был «на связи» с кем-то по телефону. После этого меня снова остановили уже на объездной Хуста. Сначала две патрульные машины Хустского отдела полиции, потом еще две, потом подъезжают машины криминальной полиции города Хуст – всего до двадцати полицейских.
Мне заявили, что есть «подозрение в подделке Резерв+». Я при них открыл приложение, обновил QR-код, показал все документы. Чтобы снять вопрос, я попросил вызвать ТЦК. Машина ТЦК приехала, военные отсканировали мой Резерв+, сказали, что с документами все в порядке и никаких претензий нет. После этого, казалось бы, полицейские должны были извиниться и отпустить. Но еще около 15 минут они держали меня и моего коллегу. Лишь после неоднократных телефонных разговоров (с кем именно, мне не было слышно) нас отпустили.
Когда уже меня пригласили и назначили в.о. директора «Катион Инвест», мне начали приходить повестки как свидетелю в уголовном производстве относительно якобы «незаконных регистрационных действий» (смены директора). Дело было открыто не по месту регистрации компании и не по месту проведения регистрационных действий, а в Тячевском районе – там, где, очевидно, удобнее «кошмарить».
Более того, в один день (!) я получил сразу три повестки о необходимости явиться в рамках уголовного производства №12025071160000689 от 14.11.2025 года в качестве свидетеля в Тячевский отдел полиции. Повторюсь, все три повестки мне послали в один день с неизвестного номера в WhatsApp. Это выглядит как попытка искусственно создать формальные основания для принудительной явки в отделение тячевской полиции.
Я прямо спрашивал следователя по телефону: на каком основании открыто дело? Связано ли оно с территорией, где он работает? Почему абсолютно нет реакции на мои официальные заявления о вооруженных людях на шахте, но мгновенно есть реакция на заявление господина Кондратьева о «неправильной смене директора»? Ответ, по сути, сводился к: «Я маленький человек, я ничего не решаю, было заявление – мы внесли в ЕРДР».
Параллельно мне звонил Валентин Кондратьев. Он открыто говорил: «Приезжай в Тячев, у тебя же там повестка, с тобой хотят поговорить». На мой вопрос, откуда он знает о повестках, ответа не последовало. А реплики об «определенных людях, желающих с тобой поговорить», звучали уже даже не как прозрачный намек, а прямая угроза.
И это не только обо мне. По нашей информации, в рамках того же уголовного производства оказывается давление и на акционера ООО «Катион Инвест» Игоря Герея и его семью: в частности, в середине сентября этого года представители ТЦК задержали его племянника Игоря, а в конце сентября – брата Ростислава после того, как через угрозы заставили работодателя автошколы «АвтоАС» (г. Мукачево) снять с него бронь. Сам Игорь Герей как участник общества 25 ноября с неизвестного номера в WhatsApp также получил сразу три повестки на разные даты.
Мы уже обратились в прокуратуру с ходатайством об изменении территориальной подследственности этого производства и ожидаем решения. Поскольку когда тячевская полиция в условиях войны используется как инструмент давления на бизнес и акционеров стратегического предприятия, это вызывает не просто беспокойство, а откровенное возмущение.
У меня был разговор с господином Кондратьевым, во время которого он четко дал понять, что контролирует расследование полиции. Был разговор и со следователем тячевской полиции, в котором последний фактически признал, что он не субъектен. Это уже не похоже на работу полиции в правовом государстве, это больше напоминает 90-е!
– Что касается финансов. Что вы увидели в бухгалтерии и по денежным потокам, когда получили доступ к счетам и Кабинету налогоплательщиков?
– В настоящее время я получил доступ к банковским выпискам и в Кабинет налогоплательщиков, из данных которых стали очевидными три больших блока проблем.
Первое – операции с оборудованием.
В июле-августе 2024 года, после того, как Сергей Кондратьев уехал за границу, Валентин Кондратьев начинает выводить важные активы «Катион Инвест» на связанную с ним структуру – ЧП «Фирма Каре».
Это, в частности, энергетическое оборудование и другое критическое оборудование, без которого невозможно восстановить добычу соли на месторождении. А продает он себе это оборудование по ценам, что значительно ниже реальных рыночных.
Далее схема продолжается: то же оборудование «Фирма Каре» передает «Катион Инвест» в аренду.
Таким образом, Валентин Кондратьев не только присваивает себе важное для предприятия оборудование, которое было приобретено за счет другого инвестора, но и дополнительно создает задолженность «Катион Инвест» перед своей компанией «Фирма Каре» через эту так называемую «аренду».
На 1 ноября этого года такая «задолженность» достигала уже 1,3 млн грн.
То есть Валентин готовит возможность еще раз обогатиться за счет «Катион Инвест» в будущем.
Второе – заработные платы. Мы увидели, что компания, которую фактически вели к уничтожению, продолжала начислять существенные зарплаты директору и его отцу. К примеру, в октябре 2024 года Сергей Кондратьев стоил компании 58 623 грн в месяц, его отец Валентин – около 33 тысяч.
Если взять не менее 14 месяцев начислений (с августа 2024 года по октябрь 2025 года), расходы только на оплату труда фактически отсутствующего, как оказалось впоследствии, директора Сергея Кондратьева – ориентировочно 821 тыс. грн.
Расходы «Катион Инвест» на заработную плату Валентину Кондратьеву составили еще более 450 тыс. грн.
Итого – это еще 1,3 млн грн.
При этом функция Валентина как раз в хозяйственной деятельности компании не ясна. Он такой же акционер, как и другие, должен инвестировать в бизнес и после выхода на прибыль получать доход исключительно от дивидендов. Где вы видели, чтобы инвестор получал заработную плату?
Кстати, по «инвестициям» Валентина Кондратьева. Один из акционеров, Игорь Герей, уже объяснял: деньги, которые КИФ «ЭХО» якобы внес в проект, на самом деле были получены от КИФ «Юкон». Кроме того, «ЭХО» передал эти средства в проект под фантастические 25% годовых.
То есть если к заработной плате, неизвестно за какую работу, в размере 1,3 млн грн добавить еще 1,3 млн грн так называемой «задолженности» «Катион Инвест» перед компанией Валентина, а также учесть искусственные проценты от технического займа «ЭХО», которые на сегодня достигают около 12 млн грн, это уже будет ущерб для компании на уровне 15 млн грн.
И это лишь предварительные подсчеты – без учета убытков от вывода активов на «Фирму Каре» и по состоянию на начало аудита.
Без пользы для шахты и проекта добычи соли из компании уже «вытянуто» или запланировано вытянуть около 15 млн грн. И все это – за счет «Катион Инвест» и реального инвестора – компании «Юкон».
Отдельно есть вопросы к тому, как учитывалась добытая соль. На сегодня открыто уголовное производство (№12023070000000371 от 01.12.2023 года – ред.) относительно возможных противоправных действий должностных лиц ООО «Катион Инвест». По версии следствия, часть соли из Тереблянского месторождения не показывали в официальной отчетности, продавали «в обход» третьим лицам, а деньги присваивали. Только за второе полугодие 2023 года, по оценкам органа досудебного расследования, такой неучтенной продукции могли реализовать более миллиона гривен.
Кроме того, в другом уголовном производстве (№72024071350000005 от 02.02.2024 года – ред.) детективы проверяют возможные нарушения при закупках каменной соли коммунальным дорожно-эксплуатационным предприятием Ужгородского городского совета и поставки соли ООО «ЗИО-СПОРТ». По позиции следствия, речь идет именно о неучтенной соли из Тереблянского месторождения, принадлежащего ООО «Катион Инвест».
Отдельный блок вопросов – рентная плата за использование недр. Есть признаки того, что рента не доначислялась, в том числе по авансовым платежам, но это предмет детального разговора с налоговыми органами. Сейчас мы поднимаем все периоды через Кабинет налогоплательщиков, выписки банков и направляем запросы всем контрагентам, чтобы получить первичные документы, акты сверок, договоры и прочее и возобновить бухгалтерский и налоговый учет, потому что документацию ООО «Катион Инвест» мне не передают. Пожалуй, чтобы дольше скрывать свои схемы и махинации.
– Что с людьми? Удалось ли стабилизировать выплаты заработной платы работникам шахты?
– Это больной вопрос. Как директор, я готов платить людям зарплату и закрывать долги. Инвесторы готовы вкладывать средства. Но чтобы это сделать законно и честно, нужно иметь полный комплект документов: кто официально работает, с какой ставкой принят на работу, какой период отработан.
Предыдущий руководитель либо его представители не передают ни трудовые книжки, ни личные дела, ни кадровые документы работников. У нас, например, есть сведения о выплате заработной платы за октябрь – и я могу по ним выплатить людям зарплату за ноябрь, исходя из предположения, что они продолжали работать. Но есть сотрудники, оформленные уже в ноябре, по которым нет никаких официальных данных: ни приказов о принятии, ни согласованных окладов.
Выходит парадоксальная ситуация: мы хотим платить, реальный инвестор проекта КИФ «Юкон» готов выделять средства, но если просто «на глаз» раздать деньги, завтра к этим людям может прийти налоговая и сказать, что выплаты были «серыми» или без должного документального подтверждения. Поэтому мы сейчас ищем юридически корректные механизмы, чтобы не оставить людей без денег и не подставить их и компанию под налоговые претензии.
То есть задержка с выплатами – это не о нежелании платить, это следствие того, что предыдущее руководство блокирует передачу документации и фактически держит заложниками и коллектив, и инвестора.
Добавлю, фонд «Юкон» мне подтвердил, что для реализации потенциала Тереблянского месторождения готов направить дополнительные инвестиции в размере 200–250 млн грн на модернизацию производственной базы, технологическое обновление и запуск полноценного цикла добычи и переработки соли, но при условии надлежащего контроля за использованием инвестиций.
– Ранее медиа сообщали, что представители «Катиона» посылали официальные письма в органы власти. Какова была реакция государства на угрозу затопления месторождения и финансовые нарушения?
– Еще до моего формального назначения от имени связанных компаний и инвесторов мы посылали официальные письма в областную администрацию, правоохранительные органы, профильные службы. Просили провести совместное совещание на областном уровне, дать оценку ситуации, разобраться с риском затопления одного крупного месторождения каменной соли, с корпоративными злоупотреблениями и вооруженными людьми на стратегическом объекте.
Одно из таких писем было еще в сентябре 2025 года – с четким описанием проблемы и просьбой вмешаться. Реакция – либо нулевая, либо очень формальная. На запросы о возможной техногенной катастрофе, выводе активов и о «частной охране с оружием» мы до сих пор не получили содержательного ответа. Зато когда одна из сторон конфликта подает заявление о «незаконной смене директора», уголовное производство открывается очень быстро, да еще и там, где это удобнее для давления.
Мы очень надеемся, что государственные органы – прежде всего Закарпатская областная администрация и руководство областной полиции Закарпатья – наконец-то откроют глаза на реальные риски: и техногенной катастрофы, и прямого ущерба для государства, и использования полиции для частных корпоративных войн. Речь идет не просто о частном бизнесе, а о стратегическом ресурсе, который необходим всем украинцам, поэтому реакция должна соответствовать уровню этой угрозы.
– Какой выход вы видите из этой ситуации? Что планируете делать дальше как директор?
– Первый шаг – восстановление нормальной работы шахты и безопасного состояния месторождения.
Второй шаг – завершить внутренний аудит. Мы уже отчетливо видим три блока нарушений: первый – технические нарушения, непосредственно касающиеся безопасности шахты и риска затопления, второй – бухгалтерские и налоговые, третий – финансовые злоупотребления.
Это все мы собираем в единый пакет документов с цифрами, актами, описаниями и будем дальше двигаться юридическим путем.
Третий шаг – обращение в правоохранительные органы высшего уровня: Нацпол, ГБР, НАБУ, Офис Генерального прокурора. Мы готовим материалы для открытия уголовных производств по действиям предыдущего директора и лиц, фактически руководивших компанией, за нанесение ущерба предприятию, создание искусственных долгов и угрозы техногенной катастрофы.
Еще раз акцентирую, что важно, чтобы государственные органы действовали исключительно в рамках закона, а не становились инструментом давления одной из сторон конфликта!
Когда в условиях полномасштабной войны тячевская полиция используется для выборочного давления на стратегическое предприятие и его акционеров, этот вопрос уже не только бизнеса, но и доверия к государственным институтам.
Речь идет о завершении строительно-монтажных и пусконаладочных работ, приведении всей технической документации в соответствие с нормами законодательства, возврате критического оборудования и устранении любых схем и махинаций, создании прозрачного учета и отчетности компании, введении операционного и стратегического планирования деятельности проекта.
На 5 декабря запланировано очередное общее собрание акционеров. Посмотрим, появится ли Сергей Кондратьев лично и сможет ли он честно отчитаться перед партнерами за период своего руководства.
Если государство действительно заинтересовано в том, чтобы Украина имела собственную соль и не зависела от импорта, оно должно перестать делать вид, что это «частный спор бизнесменов», и отреагировать так, как это делается в цивилизованных странах. Поскольку если Тереблянское месторождение будет потеряно, вопрос «кто виноват» придется задавать не только отдельным бизнесменам, но и конкретным должностным лицам, которые сегодня заняли позиции ничего «не замечать».
