Америка готовится к новому глобальному противостоянию, Трамп демонстрирует лояльность Орбану, а Москва снова пытается навязать свои условия — разговор с экс-послом Украины в США Шамшуром

Министр обороны США Пит Хегсет заявил, что мир напоминает 1939 или 1981 год – времена перед большими столкновениями. Его слова означают, что администрация Дональда Трампа начинает реалистичнее оценивать глобальные риски. Иллюзия «мира через личные договоренности» с диктаторами уступает пониманию: мир входит в фазу большого противостояния.

Своими заявлениями и действиями в отношении Венгрии президент США Дональд Трамп демонстрирует, что его стратегия заключается не в наказаниях, а в выборочной лояльности: «Мы не будем наказывать Венгрию, потому что Орбан – наш друг». И это не просто сигнал Будапешту – это вызов всей европейской системе санкций, которая держится на формальном единстве, но реально размывается под американским давлением. Так называемые союзники Вашингтона получают новые льготы – энергетические, торговые, политические – в обмен на демонстративную лояльность к Трампу. Те, кто не вписывается в эту модель, рискуют потерять поддержку или даже оказаться под давлением США. В результате возникает парадокс: пока ЕС пытается сохранить единство в санкциях против России, сами Соединенные Штаты подрывают это единство собственными «исключениями для друзей».

Со своей стороны Россия снова выдвигает условия США. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил, что готов встретиться с государственным секретарем США Марко Рубио, но настаивает: интересы Москвы должны быть учтены при обсуждении войны в Украине. Он вспомнил летнюю встречу Путина и Трампа на Аляске, назвав ее основой возможного соглашения о прекращении агрессии. Такая риторика свидетельствует, что Кремль стремится вернуть диалог в формат «двух великих», как можно дальше оттеснив Украину с переговоров и проверяя, насколько Трамп готов к уступкам на этом этапе.

Своими мыслями по этим и другим вопросам в эксклюзивном интервью OBOZ.UA поделился чрезвычайный и полномочный посол Украины в США и Франции Олег Шамшур.

– Предлагаю начать с военного министра США Пита Хегсета, который заявил, что Штатам надо готовиться к войне. Он привел две даты: 1939 и 1981 годы – как определенные исторические аналогии. 1939-й, разумеется, начало Второй мировой. А вот 1981-й – это, видимо, намек на нападение на президента США Рейгана. На ваш взгляд, Хегсет говорит, что Соединенным Штатам надо готовиться к войне, но с внешним врагом или внутренним?

– Это действительно большой вопрос. Вы абсолютно правильно подметили, что эти две даты: 1939-й и 1981-й – очень разные и не совсем сопоставимы. Но здесь важно другое: они обе символические. Если говорить о 1939-м, то, видимо, Хегсет имеет в виду, что ситуация в мире сегодня очень напоминает межвоенный период. Союзники повторяют те же ошибки, которые тогда привели к взрыву Второй мировой войны. Ошибки антидиктаторских государств, которые слишком долго делали вид, что можно договориться с теми, с кем договориться невозможно. И если Хегсет намекает именно на это, то с ним трудно не согласиться.

А вот когда он проводит параллель с 1981 годом, то, вероятно, речь о внутренней ситуации в самих Штатах. Потому что сегодня в риторике администрации Трампа прослеживается мысль, что «война» идет не только снаружи, но и внутри страны. Помните, на той известной встрече Трампа с топ-генералитетом, и Хегсет там тоже был, где они говорили, что внутри Америки фактически происходит внутреннее противостояние, которое по уровню напряжения уже граничит с войной. И что армия должна быть готова действовать так же, как в случае внешней агрессии.

Поэтому если смотреть под этим углом зрения – ничего удивительного. Это логическое продолжение того, что они уже говорили. Но все же главное здесь – осознание опасности момента. Мы действительно живем в период, когда мир снова стоит на грани глобального противостояния.

– Если посмотреть на это во внешнеполитическом измерении – начинает ли администрация Трампа осознавать, что его личная дипломатия не работает? Потому что на старте он верил: «Я приду, встречусь с Путиным или любым диктатором и все решу». Или до сих пор считает, что любой кризис можно решить личным присутствием, просто «зайдя в комнату»?

– Если честно, надеяться на какую-то системную концепцию во внешней политике Трампа – слишком оптимистично. Его стратегия всегда держится не на планировании, а на интуиции, на эмоции момента. Да, определенное понимание того, что все не так просто, как казалось вначале, у них появилось. Возможно, не у самого Трампа, но у его окружения так точно. Они видят, что многие шаги дали противоположный результат, что договориться «по-хорошему» не получилось ни с Китаем, ни с Путиным, ни с кем другим. Но это внутреннее осознание. Внешне же Трамп продолжает демонстрировать уверенность, что «все под контролем».

Он никогда не признает поражения. Его философия проста: если что-то не удалось – не поражение, а «другая форма победы». И даже когда объективно ситуация выходит из-под контроля, он упорно делает вид, что все именно так, как задумано. Трамп искренне убежден, что он центр вселенной, что без него ничего не происходит и не должно происходить. Его присутствие, по его мнению, решающий фактор любого события. И если результат не тот, который он хотел, то это не его ошибка, это «другие не поняли». Поэтому ожидать, что он изменится… Ну, вы же понимаете. В его возрасте мировоззрение не меняется. Он останется Трампом, человеком, который уверен, что его воля и есть закон физики.

– Продолжим о Трампе. Его «личная» внешняя политика снова показала себя – встреча в Белом доме с премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном. После которой американский лидер, будто с царского плеча, объявляет: санкции против Будапешта на год вводить не будем. Орбан может спокойно получать российские энергоресурсы, хотя от ЕС требует обратного. Да, есть оговорка: Венгрия должна закупать также американский газ, ядерное топливо, определенные технологии. Что означает решение Трампа для США, потому что для Будапешта и Москвы, очевидно, выгодно: нефть идет, Орбан доволен, Путин тоже. А для Европы это размытие санкционного давления. Если сегодня Трамп сделал исключение для Орбана, то завтра сделает для кого-то другого, кем он будет доволен.

– Начнем с самой логики визита. Во-первых, Орбан, безусловно, доволен результатами. Да, «программу-максимум» не реализовал, но своего достиг – санкции отложены. Что будет через год – увидим, но сам факт для него политическая победа.

Трамп, когда объяснял отсрочку, заявил, что Венгрия оказалась в «тупике» и не может действовать иначе. То есть он фактически оправдал Орбана перед Европой. А это уже создает для Будапешта ощущение «режима наибольшего благоприятствования» со стороны Вашингтона.

Далее – атомная энергетика. Мы уже слышали об ослаблении санкций, которые могли блокировать достройку мощностей на венгерской АЭС. Зато Орбан пообещал покупать американское ядерное топливо. Как это будет реализовано, увидим, но главная цель Орбана сейчас – продолжить совместные с Россией проекты.

Не менее интересна и политическая часть. Вполне вероятно, что Орбан «нашептывал» Трампу свои нарративы по Украине. И, судя по некоторым высказываниям Трампа после встречи, это нашептывание упало на благодатную почву. В их представлениях об «урегулировании» войны есть определенная общность. Не исключено, что в кулуарах снова поднималась тема «встреч в Будапеште»: идея возвращения к формату, который Орбан давно пытается реанимировать. Он, безусловно, привез домой то, что можно показать как политическую победу. И, конечно, ему есть что доложить «другу Владимиру». Ведь Трамп, похоже, относится к Орбану не просто с пониманием, а с определенным пиететом.

– А что касается России…

– Здесь все очевидно: размытие санкций – «музыка для ушей Путина», как говорится. А вот для Европейского Союза эта история – очередной холодный душ. Все, кто в Брюсселе реально думает о стратегической автономии, получили очередное подтверждение: Орбан – троянский конь Москвы. И что ослабление санкционного режима, даже такого несовершенного, как он есть, – опасная игра. То, как Трамп сыпал комплиментами в адрес Орбана, стало для европейцев шоком. Потому что выглядело это почти как прямой призыв: «Берите пример с Орбана». После этого в Брюсселе еще раз убедились, что Будапешт – проблема, а за его спиной теперь стоит «крыша» в виде самого Трампа.

– И наконец, США…

– Мое субъективное мнение – Трамп не в восторге от этой встречи, но избежать ее не мог. Подготовка тянулась долго. Очевидно, были споры внутри администрации. Усиление санкций могло произойти в момент, когда цены на нефть позволяли сделать это с минимальными рисками для американского рынка. Но несмотря на все, Трамп пошел на это не только из-за политики, но и из-за идеологии. Орбан ему симпатичен: консерватор, антибрюссельский, «сильная рука». Его любят в трамповском электорате. Поэтому Трамп не мог ему отказать. Показательно, что встреча, казалось бы, с «второстепенным» премьером превратилась в международное событие. Это, собственно, и есть главный вред – политический и символический.

– Если посмотреть шире, то у Трампа в последнее время очень активная политика в отношении союзников Москвы. Лидеры пяти центральноазиатских государств впервые в истории приехали в Белый дом. Американцы заметно активизировали контакты с Минском: Лукашенко освобождает заложников, Вашингтон смягчает санкции, звучат обещания о дальнейшем снятии ограничений. Есть направления – Венгрия, Беларусь и Центральная Азия, где США активно наращивают влияние именно среди стран, которые до недавнего времени были в орбите Москвы. Это совпадение или продуманная стратегия?

– Как говорил экс-советник Трампа Джон Болтон: «Не пытайтесь понять его внешнеполитическую концепцию. Ее просто нет». Да, если смотреть формально, встреча с лидерами Центральной Азии может выглядеть как элемент стратегии. Но надо быть реалистами: у Трампа любая стратегия – это набор ситуативных соглашений. Он не выстраивает системы, он торгуется.

Но даже Трамп понимает: страны Центральной Азии нужны Америке, потому что это минеральные ресурсы, в частности месторождения редкоземельных металлов. Для него это, по-моему, уже стало идеей фикс – обеспечить американскую экономику этими элементами. Ведь все понимают, насколько они критически важны для современной технологической промышленности, особенно после того испуга, который вызвал фактический запрет или ограничение экспорта со стороны Китая. Итак, американская заинтересованность очевидна – получить доступ к этим ресурсам и вывести их из-под контроля России и Китая. А с другой стороны, уменьшить влияние и Москвы, и Пекина, одновременно усилив собственное присутствие в регионе.

Что касается Беларуси, то если Трамп действительно пытается инициировать какой-то диалог с Лукашенко, то это, извините, полная ерунда. Непонятно, зачем это нужно США. Если расчет в том, чтобы «оттянуть Лукашенко от России», то это просто смешно. Это как когда-то во времена Обамы, когда некоторые всерьез думали, что Медведева можно оторвать от Путина и сыграть на этом. Ну, так вот это из той же оперы. Абсолютно нереалистично.

Где здесь может быть прагматический расчет? Лукашенко делает показательные жесты – отпускает политических заключенных (правда, потом сразу сажает других), и Трамп сможет сказать: «Вот видите, я умею договариваться даже с Беларусью». То есть для него это символическая демонстрация: мол, я эффективен.

Еще один момент. Это вполне может быть частью игры Путина. Он вполне может использовать белорусский канал, чтобы продвигать свои сигналы Трампу. Мол, «видите, даже Лукашенко говорит то же самое, что и мы». И вот тут снова возникает логичный вопрос: зачем это вообще нужно американцам? Ведь Трамп и так может позвонить Путину напрямую или даже отправить своего «эмиссара» Виткоффа – объятия, улыбки, договоренности. Поэтому я, честно, не вижу рационального объяснения этому флирту с Лукашенко.

– В завершение о России. Путин несколько недель подряд говорил о ядерном оружии, новых ракетах, планах возобновления испытаний. А потом резко тишина. И Песков, и Лавров начали оправдываться, мол, «все не так поняли президента». Сказали, что он лишь «попросил оценить целесообразность» испытаний. Почему такая резкая смена риторики запугивания?

– По-моему, здесь несколько моментов. Во-первых, даже в худшие периоды холодной войны, когда мир реально стоял на грани катастрофы, к вопросам ядерного оружия относились с максимальной осторожностью. Потому что одна ошибка – и все, глобальный армагеддон. Во-вторых, эта «синусоида» риторики Путина и компании свидетельствует, что их угрозы в основном блеф. У них нет суицидального инстинкта, они прекрасно понимают, чем все может закончиться. И, в-третьих, они увидели, что подобные заявления действуют на Трампа как красная тряпка на быка. Он начинает соответствующую риторику, может дать команду «нарастить ядерный потенциал», провести какие-то «испытания». И тогда Кремль, по своей же логике и психологии Путина, будет вынужден реагировать. И так начнется новый виток гонки вооружений. И мы прекрасно помним, чем подобное закончилось для Советского Союза. Поэтому у России сейчас нет никакого интереса выходить за пределы обычной риторики, разве что для внутреннего потребителя.

– Министр иностранных дел РФ Лавров заявил: «мы готовы снова встречаться с американцами, готовы вести переговоры по прекращению конфликта», как он это называет, «по Украине». Но «первопричины» остаются те же: «денацификация» и все остальное. И еще интересная деталь – Анкоридж. Мол, те договоренности, которые были между Трампом и Путиным, должны выполняться. И цитата Лаврова: «Американцы заверили нас во время Анкориджа, что смогут обеспечить, чтобы Владимир Зеленский не препятствовал мирному процессу». То есть получается, что Трамп якобы пообещал им фактически «сломать» Украину, чтобы она согласилась на российские условия, и они ждут пока это произойдет.

– Я думаю, что, к сожалению, это предположение не лишено оснований. Не «сломать», но по крайней мере повлиять. Президент США же хочет «мира». У него всегда кто-то «плохой»: то Зеленский, то Путин, то опять наоборот. Это некие «качели Трампа». Поэтому то, что сказал Лавров: о встречах, об Анкоридже, – все это не стоит отбрасывать. Очевидно, это в значительной степени соответствует тому, что действительно произошло. Не забывайте, после Аляски Путин фактически «сломал» самого Трампа – и тот вышел из переговоров уже с убеждением, что не нужно просто останавливать войну, надо «решать глобальные первопричины». Именно на это и рассчитывали россияне.

Почему все это снова появляется именно сейчас? Мы уже не раз видели: как только у Трампа поднимается градус раздражения или он входит в состояние ярости, Россия сразу что-то «подбрасывает». То идею о мифических «экономических проектах», то о «новой двусторонней встрече», то посылает Дмитриева, который пытается «мягко» зондировать почву. Все это классический российский «многослойный пирог»: одновременно и давление, и намек, и попытка снять напряжение. И не стоит недооценивать эффективность этой тактики, особенно когда речь идет о влиянии на Трампа. А насколько она сработает на этот раз – увидим.