От количества атомных реакторов, которые мы планируем построить уже буквально послезавтра, рябит в глазах. Учитывая, что атомка на сегодняшний день — надежда и опора нашей энергосистемы, самое время отделить шапкозакидательство руководства «Энергоатома» от объективных потребностей и реальных результатов.
Конечно, с недавних пор «Энергоатом» — целая корпорация, в которой обязательно появится наблюдательный совет, но переоценивать эту реформу не будем.
Да, роль АЭС в энергосистеме ключевая. В прошлом году они совсем чуть-чуть не дотянули до половины общего производства электроэнергии в стране (зимой временами их доля выработки доходила до 60%). По итогам 2023-го украинские АЭС сгенерировали 52,4 млрд кВт·ч, а план на этот год — 53,6 млрд кВт·ч. Увеличить мощности можно хотя бы ради возможности ремонта существующих.
По сути, именно за счет дешевой атомной электроэнергии нам и удается сохранять относительно низкие цены для населения (кстати, на компенсацию этих тарифов ушло две трети выручки компании — 128 из 190 млрд грн в 2023 году).
Все это обеспечивают тысячи работников. Многие из них в ВСУ. И хотя сами блоки пока не обстреливали, траектории ракет проходили непосредственно над ядерными реакторами той же Южноукраинской, на высоте 100–200 метров, а прилеты по промзоне станций уже были. И это реально угрожает миру катастрофой побольше фукусимской.
Правда, война войной, а схемы схемами. Вокруг НАЭК они крутились и крутятся годами. Тендеры «Энергоатома» давно стали увлекательным ребусом для журналистов, — в них частенько можно найти участников с ценами гораздо выше рыночных (бывает, и в несколько раз), ведомых к победе не иначе как перстом судьбы. «Энергоатом» это жутко раздражает. Не завышение цен, естественно, а пристальное внимание к закупкам компании. Там все объясняют вражескими ИПСО и продолжают ничего не менять.
В вопросах планирования тоже. Пару лет назад руководство НАЭК и дружественное ему Минэнерго вспомнили сказку о Ходже Насреддине и обучении ишака разговорной речи. Ну, помните, или ишак помрет, или падишаху станет не до того. Роль падишаха они благоразумно отвели Банковой. С тех пор с регулярностью примерно раз в месяц они озвучивают грандиозные планы будущих мегастроек реакторов разных типов и в невиданных количествах.
Начали с достройки одного-двух блоков еще советского дизайна на Хмельницкой АЭС. Потом блоки стали саморазмножаться, и на данный момент их уже считают десятками. Правда, львиная их доля — вообще не существующие «в железе» микрореакторы, которые обещают сконструировать в следующем десятилетии, но кого такие мелочи волнуют. Всем заранее известно, что потом планы откорректируют, выбросив большую часть на свалку, и… нарисуют новые. А вот непрерывная генерация хороших новостей полезна в борьбе за сохранение места. И потом, чем масштабнее планирование, тем больше под него финансовые потоки. Собственно, бизнес по освоению денег на разработке всевозможных ТЭО отнюдь не ноу-хау «Энергоатома».
К сожалению, процесс не так уж безобиден. Партнеры привыкают, что заявления украинских топ-чиновников могут быть просто сотрясанием воздуха с аргументацией уровня детского сада, и отношение к нам меняется не в лучшую сторону.
Свежий пример — заявление министра энергетики: «…летом или осенью 2024 года Украина планирует начать строительство четырех новых атомных реакторов. Нам нужны корпуса реакторов, которые придется импортировать. Мы хотим сразу сделать третий и четвертый блоки (на Хмельницкой АЭС. — И.М.)… Хотим компенсировать те, что на Запорожской АЭС».
Собственно, начать строительство несложно. В «Энергоатоме» говорят, что уже ведут работы по достройке третьего блока и ни разу не обманывают — на блоке поставили крышу от дождя и штукатурят подсобные помещения. Кто сказал, что это не строительство? Есть и совсем экономный вариант — поставить табличку «здесь будет блок номер такой-то». На Ровненской АЭС такая стоит вместо пятого блока еще со времен Януковича.
Но в нашем случае все несколько сложнее и может хорошо врезать по карманам потребителей.
О покупке «болгарских» блоков переговоры официально идут с прошлого лета. Сроки постепенно переносятся, но процесс не останавливают. Ключевое условие Софии — продать их не менее чем за 600 млн евро. Именно за столько Болгария купила их у России. Озвучиваются сценарии и с более высокими цифрами — до 750 млн евро. При этом болгары утверждают, что украинская сторона рассчитывает профинансировать сделку из средств помощи Евросоюза. Любопытно, Минфин Украины в курсе?
Покупка штатовских реакторов по факту уже началась. Какой-то год переговоров и в декабре 2023-го «Энергоатом» заявил, что еще за 437,5 млн долл. покупает ректор для нового энергоблока на Хмельницкой АЭС. Мы уже рассказывали: тут не так мы хотим купить, как нам хотят продать два реактора, от которых Westinghouse надо избавиться до 2025 года по соглашению об урегулировании долгов. А с покупателями было откровенно туго.
Китайцы еще при строительстве своих блоков достигли уровня локализации производства в 70%. Сейчас у них есть свой такой же реактор. Попытка договориться с индусами тоже не очень успешна — проект постройки там шести реакторов завис, и по старинной индийской традиции никто не говорит ни да, ни нет. И так уже много-много лет. Европейцы тоже не горели желанием. А вот «Энергоатом» был готов купить.
Правда, мешала одна мелочь — денег, как всегда, нет.
Не только на реакторы, кстати. Денег нет и на объекты подешевле, а в условиях войны и на более нужные энергосистеме. В инвестиционном плане НАЭК летом прошлого года меланхолично констатировала, что средств не хватает даже для укрытий персонала на ЮААЭС и ХАЭС. Звучало это так: «…у 2023 році планувалось проєктування сховища цивільного захисту на … місць ВП ХАЕС та проведення передпроєктних робіт і розроблення технічних вимог до проєктування будівництва додаткового сховища для персоналу на промисловому майданчику ВП ПАЕС. У зв’язку з дефіцитом фінансування проєктування сховищ на ВП ХАЕС та ВП ПАЕС переноситься».
Оказалось, что есть вещи много важнее, чем потратить несколько сотен миллионов гривен на укрытия для работников станций. Потом уважаемый менеджмент немного одернули, но приоритеты сохранились.
Даже не знаю, как это называется, — в условиях войны начинать целых четыре стройки при отсутствии средств и строительных ресурсов даже на одну? Приличного ответа не найти…
По старинке это бы назвали саботажем. Сейчас времена гуманистические, так что (потом) назовут все это неэффективным расходованием ресурса. И погрозят пальчиком. Может, даже прямо из наблюдательного совета.
