Владимир Бойко о последствиях ликвидации военной прокуратуры

«Батони Арахамия, который заслуженно считается символом украинского парламентаризма (не к ночи будет упомянут), призвал Одного из Величайших Лидеров Мира (с) обнародовать данные о количестве человеческих потерь украинских Сил Обороны за время полномасштабной войны. Мол, надо развеять сплетни о невероятных украинских потерях, поскольку в ходе военных действий, как утверждает Арахамия, погибло менее 100 тысяч защитников.

Думаю, было бы значительно полезнее, если бы батони Арахамия призвал Величайшего (с) обнародовать данные о количестве дезертиров в Вооруженных Силах Украины и других военных формированиях. Потому что в открытом доступе есть только информация о количестве зарегистрированных уголовных правонарушений, совершенных против установленного порядка несения военной службы. Тем не менее, даже та статистика, обнародованная Офисом генерального прокурора, свидетельствует о развале украинской армии, причиной которого стала ликвидация в 2019 году военной прокуратуры руками (точнее, карточками для голосования) Арахамии и его братьев по разуму.

Только за январь 2024 года по статьям 407 (самовольное оставление воинской части) и 408 (дезертирство, то есть самовольное оставление воинской части с целью уклонения от военной службы) зарегистрировано 3448 уголовных производств, что составляет 88,3% всех военных преступлений, зарегистрированных в этом месяце. Еще раз для тех, кто не понял с первого раза — за один только месяц в ЕРДР внесены сообщения о 3,5 тысячи случаев, фактически, дезертирства. Поскольку автор очень хорошо знаком с ситуацией, которая сложилась с расследованием военных преступлений, категорически уверяю, что в ЕРДР вносится не более трети сообщений. Потому что по договоренности с Офисом генерального прокурора Военная служба правопорядка разослала во все воинские части письма с требованием направлять сообщения об уголовных правонарушениях, совершенных военнослужащими, только в ГБР, минуя специализированную прокуратуру в сфере обороны. А в ГБР эти сообщения вешают на гвоздик в туалете. В связи с этим сейчас массовым явлением стало обращение командиров воинских частей в суд с обжалованием бездействия следователей ГБР, которые не регистрируют уголовные производства. Поэтому 3,5 тысячи уголовных производств, зарегистрированных в январе, можно смело умножать на 3.

Если же сложить количество уголовных производств, зарегистрированных по ст.ст.407, 408 УК Украины в 2022 году (9397) и 2023 году (24286), то получается, что с начала полномасштабной войны по состоянию на 1 февраля 2024 года из ВСУ и других военных формирований дезертировало не менее 37,2 тыс. военнослужащих. На самом деле — в пять раз больше, точные данные есть только у ВСП, куда по каждому случаю самовольного оставления места службы командиры направляют соответствующие донесения. Поэтому настоящее количество дезертиров находится в пределах 100 — 150 тысяч.

Вооруженные силы, где 300 тыс. военнослужащих находится на фронте, а 150 тыс. — «стали на лыжи», надо называть не «армией», а как-то по-другому. Причина массового дезертирства лежит на поверхности — достаточно заглянуть в ту же самую статистику Офиса генпрокурора. Так, например, в январе 2024 года, когда воинские части самовольно оставили по меньшей мере 3,5 тыс. наших «солнышек», о подозрении по ст.ст.407, 408 УК Украины было сообщено лишь 21 человеку. Дезертиров никто не ищет, а уголовные дела, регистрации которых через суд добиваются командиры воинских частей, никто не расследует. Аналогичная ситуация была и в предыдущие два года. Так, в 2023 году из 24,3 тыс. уголовных производств в отношении «лыжников» о подозрении было сообщено только в 2410 производствах, то есть, меньше, чем в 10% случаев. А в суд направлено и того меньше — 2035 дел.

При этом «лыжники» время от времени звонят бывшим братьям по оружию, которые продолжают служить, рассказывают, что дезертиров никто не ищет и смеются над теми, кто до сих пор самовольно не оставил свои воинские части. Вот к чему привела ликвидация в Украине военной юстиции.

Хочу напомнить с какими песнями и танцами 2 января 2020 года любимый генпрокурор Величайшего (с) Рябошапка вместе со своим верным Чумаком и Касько и Трепаком объявил о ликвидации в Украине военной прокуратуры, мотивируя это тем, что прокурор не должен принимать присягу на верность украинскому народу, потому что, мол, это — конфликт интересов. Впрочем, этот «конфликт интересов» не помешал Виктору Чумаку ради пенсии в 127 тыс. грн. на 16 дней стал главным военным прокурором и в течение 16 дней нести все тяготы военной службы «в особый период». Вот подробная история о том, с какой целью этот профессиональный общественный активист разрушал правопорядок в армии:

Военные прокуроры были военнослужащими, которые проходили службу по контракту с Министерством обороны Украины и которые были прикомандированы к прокуратуре. Военный прокурор мог зайти на территорию любой воинской части, истребовать любые документы, заслушать объяснения, тут же на месте принять процессуальное решение и провести следственные действия. Представить, что в поднадзорной воинской части произошел случай дезертирства и «лыжника» никто не разыскивает — совершенно невозможно. Такого не было и быть не могло в принципе, потому что военный прокурор сам был частью системы ВСУ и персонально отвечал за поддержание правопорядка в пределах определенного гарнизона или региона.

Тем более невозможно представить, чтобы командирам воинских частей приходилось судиться с органом досудебного расследования, требуя зарегистрировать уголовное производство в отношении дезертира. Если бы случился хотя бы один такой случай, то на ближайшей коллегии Министерства обороны Украины главный военный прокурор имел бы бледный вид, после чего следователь или прокурор, который не внес в ЕРДР сообщение о преступлении, искал бы другую работу.

Впрочем, далеко не только дезертирами занимался военный прокурор. Именно в военную прокуратуру солдаты и сержанты жаловались на нарушение законности со стороны родителей-командиров — и реакция была мгновенной. Достаточно вспомнить, как в феврале 2016 года на полигоне «Широкий лан» издевались над личным составом механизированной роты — в течение трех суток военнослужащие не имели надлежащего питания, питьевой воды и даже достаточного количества палаток. Не выдержав такого отношения, 46 бойцов отправились к военному прокурору в Николаев. Как следствие — заместитель командира воинской части по боевой подготовке полковник Валерий Залужный, который допустил такой беспорядок, провел 5 дней на гауптвахте, потому что военный прокурор составил на него админпротокол и направил в суд. Можно ли представить сейчас какого-то полковника в таком пикантном месте как гауптвахта? — Конечно, нет. Поэтому о надлежащем питании, достаточном количестве питьевой воды или оборудованных местах для ночлега бойцы теперь могут спрашивать разве что у Рябошапки, который живет во Франции, и Чумака.

Когда уничтожали военную прокуратуру, то все эти рябошапки и чумаки вопили, что вот-вот на ее месте появится военная полиция. И где она, эта полиция? Вместо этого расследование военных преступлений передано в ГБР — сугубо гражданское учреждение, следователь которого не то что не может попасть на территорию воинской части, он даже блок-пост на дороге в зону боевых действий не может проехать, потому что для этого надо знать пароль, который гражданскому человеку знать не полагается. Впрочем, ни в какую воинскую часть следователь ГБР не поедет даже если она будет за забором его конторы — на одного следователя, например, в 1 следственном отделе Краматорского теруправления ГБР, которое расследует военные преступления в пределах бывшего Донецкого гарнизона, приходится 600, а то и 800 уголовных производств. Какое дело будет при таких обстоятельствах расследовать следователь — то, где у него подозреваемый военнослужащий находится в СИЗО за убийство четырех гражданских, или в отношении какого-то «лыжника», который бросил оружие и уехал в родное село?

Наверное, в такой ситуации тревогу должен был бы би бить генеральный прокурор. Но Костин вследствие то ли родовой травмы, то ли врожденных недостатков умственного развития даже не способен постичь масштаб проблемы. И вместо того, чтобы бить тревогу и объяснять Одному из Величайших Лидеров Мира (с), что тот скоро останется без армии, требует от прокуроров не вмешиваться в расследование уголовных производств и не регистрировать военные преступления, потому что это, видите ли, портит статистику. Впрочем, как-то вмешиваться прокуроры не имеют уже даже физической возможности, поскольку сокращение штатов привело к тому, что сейчас на одного прокурора специализированной прокуратуры в сфере обороны приходится 1000 — 1100 уголовных производств, которые ни один прокурор не способен даже прочитать.