«Гарантии» без гарантий. Способны ли новые соглашения по безопасности остановить войну?

16 февраля Президент Украины Владимир Зеленский подписал соглашения о сотрудничестве в сфере безопасности с двумя ключевыми членами ЕС — Германией и Францией. Около месяца назад такое же соглашение было подписано с Великобританией. Европейцы все меньше ориентируются на Вашингтон в этом вопросе.

Соглашения о сотрудничестве в сфере безопасности являются рамочными договоренностями, которые заключены в развитие Совместной декларации о поддержке Украины, одобренной Группой Семи на полях саммита НАТО в Вильнюсе в июле 2023 года.

По мнению экспертов КБФ, эти соглашения следует рассматривать как важные политические документы о намерениях. Как известно, вступление в силу этих документов не предусматривает ратификации в парламентах, что напоминает характер Будапештского меморандума.

Тех гарантий безопасности, которые бы определяли коллективный отпор врагу, эти документы не содержат. В случае новой агрессии против Украины партнеры обязуются провести консультации в течение 24 часов для определения дальнейших шагов. Среди таких шагов фигурирует предоставление Украине быстрой и длительной помощи в сфере безопасности, современной военной техники в соответствии с потребностями, экономической помощи, наложение на РФ экономических расходов. Одним словом, будущую поддержку планируется осуществлять нынешним способом.

Одной из причин отсутствия гарантий безопасности в должном смысле этого слова является то, что все три государства являются членами НАТО, и решения, потенциально способные втянуть Альянс в войну, должны быть приняты союзниками единогласно.

Никаких принципиально новых элементов, которые бы на качественно новом уровне усилили бы безопасность Украины, в частности в вопросах предоставления военной помощи в войне с Россией, в послевоенном восстановлении государства, в его вступлении в ЕС и НАТО, в привлечении России к ответственности, в т.ч. финансовой, соглашения не привносят.

Хотя документы рассчитаны на 10 лет и их целью является поддержка и усиление военного потенциала Украины для восстановления территориальной целостности государства и противостояния возможным новым нападениям, вопросы, касающиеся финансирования, ограничены только 2024 годом. Никаких гарантий того, что они будут выполняться хотя бы на том же уровне и следующими правительствами стран-подписантов, нет.

Но назвать соглашения внешнеполитическими провалами или абстрактными декларациями, по мнению экспертов КБФ, было бы некорректно и неправильно.

В условиях неопределенности перспектив вступления Украины в НАТО до завершения войны, учитывая тенденции к усилению право-радикальных и популистских сил в Европе и США, даже такие документы о долгосрочной военной, политической и экономической поддержке Украины важны.

Важным является и определение цели соглашений — восстановление территориальной целостности Украины в международно признанных границах 1991 года. Такой акцент свидетельствует о неизменной позиции наших партнеров и отсутствии намерений достигать мира в обмен на отказ Украины от временно оккупированных территорий.

Уровень детализации и конкретное наполнение различных аспектов соглашений отличается. Их характер прежде всего соответствует имеющимся на сегодня направлениям предоставления поддержки Украине упомянутыми государствами и не выходит за рамки существующих реалий и планов. Более того, в некоторых случаях соглашения являются довольно общими и консервативными и не учитывают последних дискуссий о возможности выделения новых видов вооружения. Например, в случае Франции — самолетов, Германии — дальнобойного оружия.

При этом, как отмечают эксперты КБФ, некоторые предостережения, касающиеся предоставления оружия, являются не вполне оправданными или ясными. В частности, сотрудничество с Францией в военной сфере планируется осуществлять «без ущерба для своей позиции в контексте агрессивной войны России против Украины». В немецком соглашении удивление вызывает положение об использовании оружия с ограничениями, установленными отдельными соглашениями с Германией и законодательством последней, а Германия создаст механизм контроля над использованием оружия Украиной. Хотя такая возможность предусматривается контрактами и не вызывает возражений.

Четких цифр о конкретных объемах военно-технической и финансовой помощи (за исключением отдельных цифр уже выделенной помощи в течение последних лет и на 2024 год) документы не содержат. Поэтому их практическая реализация будет зависеть как от потребностей Украины в конкретный период, так и от политической и экономической конъюнктуры в упомянутых государствах.

Свидетельством этого является, в частности, то, что Франция почти одновременно с подписанием соглашения заблокировала выделение средств ЕС на приобретение срочно необходимых Украине боеприпасов за пределами Евросоюза. По мнению Парижа, такая возможность может быть рассмотрена лишь при условии неспособности ЕС предоставить обещанный миллион боеприпасов до марта. Тот факт, что это уже фактически очевидно, а любая задержка стоит жизни украинских солдат, не перевесил интересы французского ВПК.

Документы дают четкие политико-правовые оценки агрессивным действиям России, включают положения о санкциях против Москвы и о привлечении России к международно-правовой ответственности. Но соответствующие положения не выходят за пределы уже достигнутого на Западе консенсуса. Например, соглашения не закрепляют цели военного поражения России или ее разоружения после войны.

Все соглашения включают положения о поддержке, в той или иной форме, курса Украины на членство Украины в ЕС. Однако что касается НАТО — здесь разница бросается в глаза. В то время, как Великобритания и Франция подтверждают, что будущее вступление Украины в НАТО сделает полезный вклад в мир и стабильность в Европе, и обещают координировать и усиливать совместные усилия для поддержки вступления Украины в НАТО, Германия ограничивается упоминанием о том, что соглашение не препятствует пути Украины к будущему членству в Евроатлантическом сообществе.

Важным аспектом является и поддержка привлечения России к международно-правовой ответственности за агрессию против Украины, за военные и другие международные преступления и за причинение ущерба. В этом контексте наиболее развернутым является соответствующий раздел соглашения с Германией, предусматривающий в т.ч. создание трибунала для обеспечения эффективной ответственности.

Соглашения предусматривают также компенсацию убытков, причиненных на территории Украины. С этой целью указывается, что российские суверенные активы должны оставаться замороженными до тех пор, пока РФ не заплатит за ущерб, который она нанесла Украине. Вместе с тем, выражается готовность к продолжению проработки вместе с партнерами всех законных путей использования российских активов для поддержки Украины.

В соглашениях признается ценность санкций для ограничения доступа РФ к финансам, товарам, технологиям и услугам, которые она использует для агрессии, и для уменьшения источников ее доходов. Отмечается и необходимость работать для борьбы со всеми формами обхода санкций.

Довольно детально прописаны и положения о содействии инвестициям, сотрудничестве в области ВПК, защите критической инфраструктуры, в сфере информационной и кибербезопасности, в борьбе с опасной инспирированной Россией организованной преступностью, в разминировании, медицинском обеспечении, обучении и тренировках в секторе безопасности.

Однако, несмотря на разноплановость и наличие положительных моментов, отсутствие в соглашениях реальных гарантий безопасности, сопоставимых со ст. 5 Вашингтонского договора, в очередной раз подтверждает давно озвученное экспертами Киевского форума по безопасности мнение, что упомянутые и все последующие аналогичные документы, подписанные с западными партнерами, никоим образом не способны заменить необходимость продолжения курса Украины на вступление в НАТО