Что Украина готова дать тем, кто сидит на социальном пособии в странах Европы?
Та настойчивость, с которой украинская власть продвигает идею полупринудительного возвращения соотечественников из-за рубежа, уже давно вышла за рамки просто обсуждения. Президент Владимир Зеленский не устает повторять, что в Украину должно вернуться больше людей, чем уехало. Глава государства даже вышел с новой инициативой. Он предложил странам, которые предоставляют соц.помощь украинским беженцам, предоставлять ее непосредственно Украине, а та уже сама бы ее распределяла. Таким образом удалось бы избежать ситуации, когда наши земляки за границей получают помощь сразу из нескольких источников, а тратят ее не в Украине.
Команда президента понимает: уже надо что-то делать с многочисленными призывами к зарубежным украинцам ехать домой и помогать государству, но колеблется, с какой стороны к ним подойти. Близкие к Офису президента спикеры уже прямо противопоставляют тех, “кто остался”, тем, “кто уехал”, и призывают Запад приостанавливать помощь миллионам украинцев, выехавших из-за войны. Также звучат идеи об экстрадиции мужчин призывного возраста, лишение таких граждан консульских услуг, загранпаспортов и блокирование украинских банковских карточек. А в западной прессе уже появляются статьи о неофициальном давлении Киева относительно ужесточения будущих правил пребывания украинцев в Евросоюзе, что стимулировало бы их возвращение. С одной стороны, понять Киев можно: даже если вынести за скобки процесс мобилизации, оправляющейся военной экономике элементарно не хватает рабочих рук. И если с этим затянуть, вернуть миллионы наших сограждан, выехавших и уже обжившихся за границей, может быть поздно. Президентский законопроект о множественном гражданстве многие связали именно с отчаянной попыткой решения демографического кризиса.
До войны в Украине проживало более 40 млн человек, а нынешняя численность населения, по оптимистическим оценкам, составляет примерно 35 миллионов, а миграционные процессы с дальнейшим затягиванием войны могут только усиливаться. По состоянию на сентябрь прошлого года в ЕС насчитывали 4,2 млн украинцев, которые воспользовались директивой о временной защите, действующей до марта 2025 года. Основные страны, в которых оседают украинцы: Германия, Польша и Чехия.
Евросоюз пока не спешит реагировать на призывы Киева выталкивать со своей территории людей, бежавших из Украины, обратно. Особенно эта тема настораживает людей, которые пересекли границу не всегда легальным способом, потому что в их адрес звучат угрозы уголовного преследования. Хотя капля камень таки точит: от некоторых западных политиков уже слышны предложения возвращать украинских беженцев хотя бы в относительно спокойные западные регионы Украины.
Кого именно возвращать?
Ряд отраслей экономики, действительно, существенно страдает из-за масштабного дефицита рабочих: и из-за их выезда за границу, и из-за мобилизации. Так, заместитель председателя Всеукраинского аграрного совета Денис Марчук делится вынужденными лайфхаками, на которые идет бизнес, чтобы компенсировать нехватку кадров мужского пола. “За два года войны специалисты, особенно те, кто имеет опыт вождения больших грузовых автомобилей, комбайнов, тракторов, первым делом были мобилизованы. Также много агрономов мобилизовали из товарных комплексов – специалистов по оплодотворению, дояров, которые управляли автоматикой, – перечисляет Марчук, – Проблему пытались решить с помощью внутренне перемещенных лиц, которых привлекают к работе, мужчин с различными степенями инвалидности, которые не могли быть мобилизованы. Частично переквалифицируют женщин на те работы, которые выполняли мужчины, но удается не всех, потому что на широкогаборитную технику женщину трудно посадить или отправить ее “дальнобоем”. Поэтому, конечно, люди очень нам нужны”. В то же время Марчук считает, что специалисты в аграрной сфере в Украине вполне могут зарабатывать ту же $1 тыс., что и за рубежом на заводе. Единственное, что, по его мнению, сдерживает от возвращения, – вопрос безопасности и обстрелы по всей стране. Поэтому появление вооружения, благодаря которому люди будут чувствовать защищенность, – один из факторов, который может побудить их возвращаться.
Но возвращение миллионов людей в период войны может иметь не только положительное влияние на экономику.
Так, буквально на днях вице-премьер-министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Ирина Верещук заявила, что выплаты внутренним переселенным лицам должны быть оптимизированы. Иными словами, количество ВПЛ, которые могут претендовать на и так довольно символические ежемесячные выплаты от государства, должно уменьшиться. Поэтому возникает встречный вопрос: чем может государство стимулировать массовое возвращение людей, которые в Украине потеряли (и, к сожалению, еще могут потерять) свои дома? Что будет ждать тех, кто вернется: готова ли инфраструктура, образование, медицинская отрасль к увеличению нагрузки?
Например, сейчас, в разгар первой волны “ковида”, в Украине отсутствуют вакцины, усовершенствованные для сопротивления новому штамму “Омикрон”. Для текущего эпидсезона характерно заболевание и “ковидом”, и гриппом одновременно, из-за чего возросла госпитализация детей и взрослых, которым в домашних условиях невозможно сбить температуру. Кроме того, в мире наблюдается неслыханная вспышка кори. Пребывание в различных видах транспорта и неизбежное пересиживание в укрытиях только будут способствовать распространению вирусов. Количество больниц, в которых можно поместить больных, уменьшилось, как и количество врачей, которые подтвердили свою квалификацию за рубежом и сейчас там вполне востребованы.
“В том и дело, что надо четко понимать, кого мы хотим возвращать и для чего – это должна быть серьезная политика в сфере занятости и трудовой миграции, – объясняет экс-вице-премьер Павел Розенко, – Да, надо возвращать, в частности, самозанятых, которые могут приносить сюда новый опыт ведения бизнеса и открытия каких-то заведений в сфере услуг. Но что Украина готова предложить тем, кто сидит на социальной помощи в странах Европы? Готово ли государство людям, значительная часть которых потеряла жилье, покупать или предоставлять жилье в долгосрочное пользование? Таких программ просто нет.
Готово ли государство обеспечить им возможности трудоустройства и чтобы их дети ходили бесплатно в детские сады и школы? Никто таких гарантий не дает. К тому же есть категория людей, пусть и небольшая, которая привыкла жить на социальную помощь. Когда мы им говорим: возвращайтесь домой, то готовы ли мы платить им эту помощь плюс-минус на уровне того, что они имели в Европе? А тех, кто успешно хорошо трудоустроился за границей, уже просто никто не отпустит. На некоторых предприятиях украинцев уже так много, что, если их убрать, то работать будет некому. Руководители этих предприятий просто никогда этого не допустят. Они не только заинтересованы навсегда оставить наших людей в своих странах, а еще и их семьи туда перевезти после открытия границ”.
Экс-министр Розенко возмущается: призывы о прекращении украинцам помощи за рубежом очень перекликаются с российскими нарративами о том, что украинцы и так живут нормально: “Когда Лещенко (Сергей Лещенко – заместитель главы Офиса президента) говорит такие вещи, чем это отличается от того, что говорят те же Виктор Орбан (премьер-министр Венгрии) и Роберт Фицо (премьер-министр Словакии)? Такие фразы просто настраивают тех самых украинцев за рубежом против Украины”.
Бывший министр социальной политики Андрей Рева также делит тех, кто потенциально может вернуться по призыву государства, на несколько категорий. И в отношении каждой из них он высказывает свой скепсис:
“Первая группа. Большой части людей с оккупированных территорий при возвращении потребуется жилье, потому что куда возвращаться людям, которые эвакуированы из Северодонецка или Мелитополя? Есть ли у нас возможности их расселить в Украине, просто чтобы они в нормальных человеческих условиях жили, или они будут как в лагерях палестинских беженцев на Родине находиться? Какую помощь люди будут получать при возвращении – 2 тыс. грн на взрослого и 3 тыс. грн на ребенка? За эти деньги невозможно ни найти жилье, ни прокормиться.
Вторая группа. Я понимаю интерес власти, которая сначала коррупционным способом закрыла глаза на то, как из страны выехало 800 тыс. мужчин призывного возраста, а теперь хочет вернуть их обратно. Для этого и призывают Запад прекратить им помощь. Но если люди несколько тысяч долларов или евро потратили на незаконный переход границы и вывозили при этом сколько хотели средств, то почему они должны сюда возвращаться?
Третья категория – те, кто уже интегрировались в жизнь Польши и Германии (а один из 10 зарегистрированных польских предпринимателей в прошлом году – это украинец), открыли там бизнес и начали работать. Они не вернутся, даже если им прекратить помощь. К тому же, на бумаге у нас дефицит рабочих рук, но это дефицит на работу за 8 тыс. грн, а вот там, где за 30 тыс. грн и больше, – такого дефицита нет. Вряд ли кто заинтересуется такой работой, чтобы работать себе в убыток.
Остается четвертая группа – те, кто не работают, и у кого нет большого состояния, чтобы остаться в западных странах. Когда эта вся публика вернется в Украину, она же не пойдет работать. Потому что не начала работать заграницей, хотя им там в этом очень способствовали. Я знаю истории, когда в швейцарские банки брали наших соотечественников, несмотря на огромную конкуренцию, только потому, что они украинцы. Власть что – рассчитывает, что люди, которые сидят в Европе на социалке, вернувшись, сразу пойдут к станку или будут дроны складывать? Им надо будет “социалку” устроить, как в Европе, и зачем сейчас, имея такие проблемы с бюджетом, брать на себя такую огромную нагрузку?”
Соответственно Рева делает вывод: все разговоры вокруг возвращения “заблудившихся” на чужбине украинцев для подъема экономики ведутся для того, чтобы выдавить из Европы взрослых мужчин – мобилизационный ресурс.
Первый заместитель председателя парламентского комитета по социальной политике Михаил Цимбалюк из “Батькивщины” считает, что вопрос мужчин призывного возраста, которые выехали незаконно, будет одним из самых чувствительных в процессе возвращения украинцев домой. “Если человека сразу потянут в тюрьму, возбудят уголовное производство – то можно ли будет под давлением таких обстоятельств его вернуть? – задает риторический вопрос нардеп. – А если гарантировать, что уголовного преследования не будет, – то это уже двойные стандарты законодательства”.
Цимбалюк уверен: полусиловыми методами и угрозами повлиять на украинцев, которые не спешат возвращаться, не удастся: “Агитация с требованиями не помогать украинцам, чтобы они из одной беды возвращались в другую, пожалуй, не украшает наше внешнеполитическое ведомство и вообще государство. Другого варианта, чем создание в Украине гарантий безопасности, отсутствия давления на бизнес нет. Чтобы люди понимали, что возвращаться в Украину – это, кроме патриотических чувств, еще экономически выгодно, это определенные гарантии. Европейские демократии гарантируют права человека, в том числе и тем людям, которые бегут от войны”.
Хотя страны ЕС и уменьшают постепенно помощь украинским беженцам, по мнению нардепа, это больше всего коснется тех, кто не смог найти себя за рубежом и живет там на социальную помощь. Для тех же, кто имеет желание работать и самостоятельно зарабатывать на жизнь, западные государства наоборот создают лучшие условия.
“Не надо путать туризм и миграцию”
Впрочем, в провластной команде уверяют: другого пути, чем возвращать людей в Украину, нет. И все предостережения по этому поводу – это вместе меньшее зло, чем дальнейшее обезлюдение страны. Член комитета по вопросам экономического развития Галина Янченко из “Слуги народа” объясняет: “У нас и без войны были проблемы с демографией – фактически с 2012 года есть отрицательный прирост населения (или отрицательный прирост – превышение уровня смертности над уровнем рождаемости – Ред.), а в 2022 году рождаемость достигла рекордного минимума за последние 30 лет. И вот на фоне этого из страны выехало, по разным оценкам, около 8 млн человек. И это только на Запад, потому что мы не представляем до конца, сколько из них могли теоретически оказаться где-то в России, не говоря уже о тех, кто остались на оккупированных территориях. Большая часть украинцев после своего вынужденного беженства часто пользуется теперь фразой “Не надо путать туризм и миграцию”. Потому что оказалось, что далеко не все услуги и сферы жизни в Европе лучше, чем в Украине. И существенная часть наших сограждан из тех, куда есть кому возвращаться, уже начинает возвращаться. В основном по той причине, что не смогли найти нормальное жилье, потому что во многих европейских странах это сложно. Есть там и проблема медицинских услуг, особенно когда ты не можешь записать ребенка к врачу, – надо ждать три-четыре месяца. То же самое с образованием – некоторые вообще не отдавали ребенка в зарубежные школы”.
Соратница президента уверена, что все предпосылки для возвращения украинцев есть: инфраструктура все выдержит, к тому же, ее будут обслуживать те же люди, которые будут возвращаться. “Ключевым фактором не просто возвращения, но и дальнейшего проживания в Украине будет наличие достойной работы и зарплаты. И вот здесь мы как раз приходим к тому, что должно сделать государство, – делает вывод нардеп, – А оно должно, как минимум, не мешать бизнесу, создавать рабочие места, способствовать запуску разного рода государственных программ дешевых кредитов, доступа к капиталу, продолжать налоговую реформу, реформу силового блока. К Украине все еще есть внимание Запада и нам удается многое получить, о чем мы раньше и не мечтали. Поэтому здесь могла бы быть какая-то история с разного рода программами с использованием западных ресурсов”.
При этом Янченко категорически против риторики о насильственном выталкивании украинцев из стран Евросоюза и считает, что подобные шаги не будут иметь долгосрочного эффекта.
Глава комитета по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Даниил Гетманцев, констатируя прогрессирующую ассимиляцию украинцев за рубежом и человеческие потери на фронте, соглашается с академиком-демографом Эллой Либановой. По ее мнению, замечательно было бы, если из 9 млн. человек, выехавших в и уже во время полномасштабной войны, вернулась хотя бы половина.
Гетманцев обращает внимание в этом плане на несколько аспектов, кроме физической безопасности: жилье, работа, образовательные и медицинские учреждения. “Тот, кто это в той или иной степени уже имеет это в стране пребывания – никогда не вернется, если не будет иметь этого в Украине, – отмечает нардеп. – Это первичное условие – иметь где жить, где зарабатывать на жизнь, где учить детей, лечить себя и членов семьи. Отдельный вопрос – значительной части людей сейчас и в ближайшие годы физически не будет куда возвращаться. Следовательно, должны предложить им все это в других регионах Украины. В связи с этим возникает потребность переподготовки, получения новых профессий и специализаций, содействие в открытии собственного бизнеса. Ведь мы понимаем, что региональные рынки труда, например, в Донецкой или Харьковской области, очень отличаются от рынка труда Закарпатья и Буковины. Есть и еще один срез. Часто говорят о возвращении тех, кто уехал, но не говорят, что нужно сделать, чтобы после того, как закончится война и откроются границы не поехали еще больше, в частности мужчин к своим семьям, которые устроились уже в Европе. А это уже отдельная тема и задача”.
Правда, если о необходимости создания необходимых условий для возвращения украинцев говорится в будущем времени, то возвращаться их призывают уже сейчас. Поэтому стоит ожидать новых волн креатива, который должен убедить наших соотечественников, что здесь им будет лучше, чем там.
