Кое-что о предателе Владимире Липандине

Шевченковский суд Киева вынес приговор жительнице Херсона, которая работала в оккупационном “Главном управлении Министерства внутренних дел Херсонской области”.

Женщина не только признала вину, но и активно помогала следствию в разоблачении других коллаборационистов. Несмотря на это, ей придется отбывать 5 лет за решеткой. Но это наказание существенно меньше, чем предусмотрено законом. В Уголовном кодексе речь идет о сроке от 12 до 15 лет за занятие должности в незаконном правоохранительном органе на оккупированной территории.

Смягчение наказания за коллаборационизм, согласно статье 69 Уголовного кодекса, украинские суды уже с недавних пор применяют, хоть и с подачи прокурора. Сейчас приговор по этому делу едва ли не наименее строгий за такое преступление.

Женщину судили в закрытом судебном заседании. К обвиняемой приняты меры безопасности. Она также проходит свидетелем по ряду подобных уголовных производств. Чем мы и воспользовались, побывав на открытом слушании, где она давала показания как свидетель.

“ФСБ выбивала двери”

Анне (имя изменено из соображений безопасности – ред.) около 30-ти, детей не имеет, проживала в гражданском браке. До оккупации работала старшим оперуполномоченным информационно-аналитического центра управления уголовного розыска ГУ МВД в Херсонской области.

В судебном заседании Анна рассказывает, что 24 февраля 2022 года СБУ, полиция, нацгвардия, прокуратура и военные выехали из Херсона. Некоторые воинские части остались и пытались отбить Антоновский мост, чтобы не дать россиянам зайти в город.

Из показаний обвиняемой, 24 февраля она прибыла к месту службы в связи с объявлением боевой тревоги и выполняла приказ руководства на уничтожение служебной документации. После этого женский личный состав отпустили домой и сказали ждать дальнейших инструкций. Позже в тот же день поступило сообщение, что в Херсонской области объявлена эвакуация. От руководства она узнала, что эвакуация является добровольной и самостоятельной, поэтому отказалась и решила остаться в Херсоне, поскольку у ее семьи нет собственного автомобиля, ее отец инвалид III группы и в то время лечился, а мать имеет заболевание сердца.

В начале марта Херсон оккупировали. Военные РФ захватили все правоохранительные учреждения и, узнав данные сотрудников, начали их искать, считая, что они будут оказывать сопротивление новой власти.

18 мая 2022-го военная администрация представила руководителем оккупационного МВД в Херсонской области генерала Владимира Липандина. Это бывший глава полиции Черкасской области, который во время Революции достоинства в 2014-м организовывал титушек и руководил задержанием местных активистов. После смены власти он сбежал в аннексированный Крым, где занимался охранным бизнесом.

На вопрос о принудительном трудоустройстве к оккупантам Анна отвечает утвердительно. К работникам украинской полиции оккупанты приезжали домой с предложениями, а затем угрозами заставляли к сотрудничеству. Обвиняемая рассказала, что ей известно, что некоторых работников правоохранительных органов, которые отказывались работать с оккупантами, вывозили в застенки и оказывали на них физическое и психологическое давление.

Оказавшись в ловушке, Анна якобы неоднократно писала рапорты к руководству, прося способствовать ее выезду на подконтрольную территорию Украины, но они оставались без внимания. Дважды женщина пыталась выехать самостоятельно из оккупированного города, однако на блокпостах ее не пропускали. К ней и ее гражданскому мужу несколько раз приходили представители оккупационной власти, психологически давили, однако она отказывалась сотрудничать. Однако, когда начали угрожать физической расправой ее родителям, вынужденно согласилась.

– Работники управления уголовного розыска ГУНП в Херсонской области, которые остались в городе Херсоне, были принудительно привлечены к сотрудничеству с Российской Федерацией. К ним и, в частности, ко мне ФСБ приезжала, выбивала двери… Да, это было принудительно. Это о тех, которых я знаю (…) Я пошла работать, потому что были угрозы моим родителям. Кроме того, не было материальной возможности проживать. Были завезены российские продукты питания и лекарственные средства. У меня родители-инвалиды. Извините, как порядочная дочь пошла нарушать закон… Приступила к обязанностям, заработала денег. Смогла вытащить отца, которого пролечила, который сейчас находится за пределами нашего государства, выехал… И отложила денег, чтобы можно было дождаться, когда деоккупируют город Херсон.

“Как такового законодательства не было”

В период с 23 июня по 30 июня 2022 года Анна занимала должность “временно исполняющей обязанности инспектора группы кадрового обеспечения экспертно-криминалистического центра” при “ГУ МВД Херсонской области”, в период с 30 июня по 19 июля 2022 года – “временно исполняющей обязанности начальника группы кадрового обеспечения экспертно-криминалистического центра”. 19 июля 2022 года, как утверждает женщина, ее против ее воли и без ее ведома перевели в Главное управление Министерства внутренних дел Херсонской области при оккупационной власти на должность “временно исполняющей обязанности заместителя начальника управления по работе с личным составом”.

На последней должности она проверяла приказы о назначении, увольнении и переводе сотрудников оккупационной полиции, занималась статистической отчетностью и докладывала руководству об укомплектованности кадрами.

Для тех, кто в органах ранее не работал, объявляли набор и люди приходили в райотделы и писали заявления о приеме на работу. Все ли они делали это добровольно, Анна не знает.

– Я не видела, как кто приходил. Не могу сказать, что это или другое лицо привезли силой и заставили писать это заявление. Это не входило в мою компетенцию. Я этим не занималась. Могу сказать, что в экспертно-криминалистическом центре были лица, которые добровольно приходили и подавали заявления на трудоустройство… Когда я пришла в главк, было назначено более 500 человек, а когда увольнялась – около 1200, которые работали, и 80-90 уже были уволены по собственному желанию.

29 августа 2022 года генерал Липандин подписал приказ об утверждении штатной структуры ГУ МВД в Херсонской области и приказ о создании райотделов – общая численность должна была составлять 6500 человек. Однако реально на то время, как рассказывает свидетель, работало около тысячи. Какое было соотношение профессиональных полицейских и обычных гражданских Анна ответить не смогла.

По словам женщины, уволиться можно было только с согласия руководителя, если последний не подписывал заявление на увольнение, то его никто не рассматривал.

Женщина подтвердила, что иногда приказы о назначении выносились в отношении лиц, которые не знали о своем трудоустройстве и на работу не выходили. На допросе в суде она вспомнила два таких случая.

В бухгалтерию предоставлялись приказы по назначенным лицам. Кадровики сдавали таблицы посещения работы. Между таблицами кадровиков и приказами о назначении выявляли расхождения. По приказу люди есть, а в таблице кадровиков нет. Установлено несколько фактов, когда работник был назначен, но не выходил на работу, потому что якобы не знал о его назначении. Тогда человека просто увольняли за дисциплинарный проступок. Анна называет случай, когда работу прогуливала супружеская пара. Также в ведомственном детсаду МВД дворник знал о трудоустройстве, но не появлялся на работе.

Окончательно законодательство РФ должно было начать действовать после референдума. К тому времени в оккупированном городе царил беспредел.

– Как такового законодательства не было. Представители, которых прислали из РФ, хотели, чтобы мы уже работали по российским законам. Работали по российским законам следственные управления, в связи с тем, что заводили дела по статьям, которые прописаны в Уголовном кодексе РФ. Мы как кадровое подразделение не пользовались федеральным законом по кадровому обеспечению, потому что было противоречие… Будет референдум, тогда, пожалуйста, заставляйте нас работать по российским законам. А до тех пор мы не будем (…) Как мне потом говорили, “мы работаем сейчас, чтобы наводить порядок в городе в связи с тем, что нет полиции, потом будем работать по российским законам”.

12 сентября 2022 года Анна уволилась из “полиции”, как она утверждает, по собственному желанию, поскольку у нее возник конфликт с представителями РФ.

– Я не соглашалась с действующим законодательством и тем, что в Херсоне хотели провести референдум. Я не поддерживала ту власть и то, что Херсон был оккупирован. В связи с этим решение было уволиться (…) При увольнении я на свою флешку сбросила всю служебную информацию, которая касалась кадрового подразделения: все приказы, таблицы, штатки… Всю информацию сохранила и передала в Службу безопасности Украины.

Женщина сама пришла к правоохранителям. И те от помощи не отказались, но предложили изъять эти документы во время обыска у нее дома. В тот же день вечером на обыске женщина добровольно выдала свой рабочий ноутбук, флешку и мобильный телефон. 30 ноября 2022-го ее официально задержали.

На флешке были документы о назначении работников полиции, таблицы со списками работников. Теперь в судах над коллаборационистами Анна объясняет происхождение этих документов. За несколько недель до приговора она дала показания в суде относительно одного такого сотрудника оккупационной полиции, приказ о назначении которого был на флешке. Самого обвиняемого Анна не знала и они познакомились уже после задержания, когда их обоих конвоировали на продление срока досудебного расследования.

Анна просила принять во внимание, что, рискуя собственной жизнью и здоровьем, собрала и передала украинским спецслужбам всю возможную служебную информацию о более чем 1000 человек, которые сотрудничали с оккупационными властями.

Суд учел явку женщины с признанием, ее искреннее раскаяние, активное содействие следствию преступления, совершение ею преступления вследствие стечения тяжелых личных обстоятельств, негативное и критическое отношение к содеянному. Поэтому суд согласился назначить наказание ниже низшего предела, установленного в санкции закона.

Женщину приговорили к 5 годам лишения свободы с запретом на 10 лет занимать должности в правоохранительных органах, без конфискации имущества. Сейчас более полугода своего тюремного срока обвиняемая уже отбыла на предварительном заключении.