Дело Владимира Кудрицкого продолжает находиться в центре общественного внимания. Тем более что все только начинается. ДБР задержал эксэкочника НЭК «Укрэнерго» 28 октября; На следующий день Печерский суд отправил Кудрицкого под стражу на два месяца с залогом в 13 миллионов за «злоупотребление служебным положением и незаконное завладение средствами государственной компании».
Об этих и других интересных обстоятельствах «Цензор.НЕТ» информировал вас в материале «Возвращение Печерского кривосудия: как Кудрицкого арестовали за убытки, которых не существует».
А 30 октября, в 17.45, Кудрицкого выпустили из СИЗО под залог. На выходе его встретила семья.
«Цензор.НЕТ» интересовало, кто внес залог, но адвокат Николай Грабик решил сохранить интригу, отметив, что не уполномочен об этом сообщать.
«Но могу сказать, что это не физическое, а юридическое лицо, которое не связано с Владимиром Дмитриевичем», — добавил он.
На остальные вопросы «Цензора» господин Грабик ответил менее тайно. Иногда это напоминало лекцию по тонкостям практической юриспруденции. (В свое время Николай Въчеславович работал следователем СБУ, поэтому в этой партии знает ходы как за белых, так и черных).
— Пока тональность комментариев об этом деле есть в пользу вашего подзащитного, — начал «Цензор», — В то же время, более осторожные комментаторы предполагают, что прокуратура располагает более серьезными аргументами вины господина Владимира…
— …Нет. Никакого аргумента там нет и быть не может.
– Но, возможно, они приведут эти аргументы при дальнейшем рассмотрении дела?
– Смотрите. Говорю по практике правоохранительной деятельности: не могут они их наводить. Потому что для аргументации тяжести преступления и доказательства необходимости применения наиболее тяжкого меры пресечения сторона обвинения излагает эти аргументы в ходатайстве об избрании меры пресечения.
Это ведь не то, что я голословно говорю о том, что они ничего не имеют. Мы сейчас говорим о том, что сторона обвинения предоставила суду материалы в обоснование. Мы же не говорим, что Владимир Дмитриевич совершил преступление? Сейчас на этой стадии этот вопрос не обсуждается. На данной стадии обсуждается вопрос достаточности/недостаточности доказательств и обоснованности подозрения. (а также наличия рисков, предусмотренных статьей 177 УПК РФ). И сторона обвинения аргументирует эти вещи соответствующими материалами дела. Они не могут сказать, что он такой или какой-то, сделал то или иное. Они должны материалами уголовного производства мотивированно доказать то или иное действие (или бездействие) и так далее.
– И как, на ваш взгляд, доказали?
— Те материалы уголовного производства в 7 томах, которые были предоставлены стороне защиты, не содержат ни одного доказательства, которое бы не только свидетельствовало, что Владимир Дмитриевич завладел средствами мошенническим способом (а именно в этом его подозревают), но и вообще указывал бы на что-то подобное. Между тем риски, которые они изложили суду в качестве аргументирования – а именно содержание под стражей с альтернативой в виде залога стоимостью 13,7 миллионов гривен – базировалось исключительно на рапорте оперативного сотрудника. Какой, между прочим, этот рапорт составил в тот же день, когда получил доверенность следователя на проведение такого рода мероприятий. И это при том, что в 9:57 того же дня, когда это поручение было направлено оперативному сотруднику, Владимир Дмитриевич уже был на основании этого рапорта задержан. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Трудно не понять.
– Так что давайте говорить объективно: сторона обвинения должна доказать риски и привести доказательства. Не просто «мы думаем» или «мы так считаем»…
– Тогда спрошу вас прямо: не считаете ли вы, что уже на этом этапе сторона обвинения подошла к процессу неготовой?
– Я сформулирую это по-другому: на данной стадии сторона обвинения не убедила меня как защитника в том, что это дело имеет судебную перспективу. Но, общаясь со своим клиентом и понимая, что и каким образом происходило в тот период времени (подписание договоров и последующие процессы), никакого другого вывода, кроме как абсолютной непричастности Кудрицкого к этим событиям, нельзя прийти. Это я объективно говорю!
5 ноября сторона защиты получит на руки полный тест определения суда от 29 октября. Николай Грабик уже пообещал «Цензору», что подаст на нее апелляцию.
А пока Кудрицкого отпускали под залог, в информационном поле шло обсуждение его дела. Болевых точек в ней много, так что каждый спикер должен был на чем акцентировать свое внимание.
Так, инвестбанкир из Dragon Capital, публицист Сергей Фурса высказался прямо: «..потому что мы понимаем, что есть политическая воля на самом высоком уровне бросить человека в тюрьму. Человека, который много лет работал в государственной компании. И ручным силовикам дают команду ФАС. И вот они бегут».
Блогер и общественный деятель Валерий Пекарь новаторски придумал статью 501 Уголовного кодекса «Ты мне не нравишься».
А, скажем, первый заместитель парламентского председателя Комитета энергетики и ЖКУ Алексей Кучеренко был полон сарказма: «Каким бы ты ни был умным, красивым, вальяжным, самовлюбленным, англоязычным, с красивыми набриолиненными волосами и с прекрасными связями с прекрасными связями с чудесными связками с гениальный суперменеджер ХХ века и можешь вступать в борьбу с акционером с помощью иностранных лоббистов и своих друзей депутатов…».
Но среди множества сообщений на эту тему особое внимание обратил на пост журналиста Юрия Николова. В нем – и о белых пятнах в аргументах обвинения, и о том, кто дал команду «фас» в отношении Кудрицкого, и о возможной реакции иностранных партнеров Украины.
Сутки позже «Цензор.НЕТ» поинтересовался у Николова:
— Юрий, вы для себя за минувшие сутки ответили на вопрос: так кому и для чего стало нужно отправить за решетку (или как минимум потрепать нервы) Владимира Кудрицкого, довольно давно отошедшего от государственных дел? Неужели все дело – только в его критических по отношению к нынешним вожакам энергетики интервью и комментариям?
— Я думаю, что, наказав одного, партия коррупционеров пытается испугать всех других антикоррупционеров. Вот как по делу НАБУ СБУ арестовала по высосанным из пальца подозрениям двух детективов, так и здесь: бьют по Кудрицкому, чтобы испугались все остальные его сторонники, до сих пор оставшиеся работать в государственной компании «Укрэнерго». Понимаете, на сегодня «Укрэнерго» — это островок доверия к Украине со стороны иностранных инвесторов. Они отлично знают, как работает эта компания; беспрепятственно дают ей деньги (в отличие от «Энергоатома», которому никто не дает ни одного доллара или евро). И поэтому для людей, которые, по мнению властей, по инерции продолжают защищать в НЭК этот антикоррупционный уклад, наказание Кудрицкого должно стать сигналом к тому, чтобы они прекратили сопротивление худшим практикам.
— То есть вы всерьез подозреваете нашу власть в системном преследовании тех, кто пытается соблюдать прозрачность в бизнесе и общественных отношениях?
— Я не подозреваю, я наблюдаю, а это очевидно буквально повсюду.
– А кто, по вашему мнению, является идейным инициатором такой тактики?
— Если мы говорим об энергосекторе, здесь не нужно ничего выдумывать; здесь главным куратором всех процессов является Герман Галущенко, несколько лет возглавлявший Министерство энергетики. А сейчас это кресло занимает очень близкий к нему человек – Светлана Гринчук.
— В своем сообщении вы написали: «Я точно знаю, что иностранные доноры и посольства эту историю держат на контроле. Теперь для них это еще один маркер относительно деятельности Зеленского»… Но Зеленскому и Ермаку уже, видимо, доложили, что европейцы больше не считают их неприкосновенными лидерами воюющей страны. Это те же европейцы, которые после ухода Трампа контролируют денежную помощь Украине».
Отсюда у меня вопрос: а как он работает, это накопление иностранцами раздражения автократическими практиками команды Зеленского? Что, посольские собираются на встречу и размышляют: «На этот раз задержали (и шьют ему дело по беспределу) Кудрицкого. Не пришло ли сейчас время просигналить нашим правительствам о том, что надо уменьшить в Украину поставки оружия и финансовые вливания?»
Я что имею в виду: сколько уж такие автократические практики происходят, и вы (Николов, Шабунин, Каленюк) бьете в набат, что вот-вот у европейцев лопнет терпение, и они прекратят (или значительно уменьшат) помощь Украине. Тем не менее вы пугаете, а европейцы держатся и никаких санкций не вводят.
— Ну, я против такой биполярочки: мол, арестовали Кудрицкого – и нам остановили поставки оружия. Не надо сгущать; речь о том, что европейцы сейчас являются для госбюджета Украины наибольшими донорами не просто по оружию, но и по деньгам. Это те деньги, которые в конечном итоге становятся пенсиями, зарплатами для врачей, медиков, тех же рабочих Министерства энергетики, всех остальных. И количество этих денег (не говоря уже о надежности их поступления, условиях, под которые эти деньги предоставляются) – это рычаг влияния европейцев, который у них есть. Потому я и говорю, что для европейцев история с Кудрицким стала еще одним маркером. Наши власти на свою голову нашли еще один «геморрой», который нужно будет постоянно преодолевать, убеждая европейцев поддерживать финансирование в Украине хотя бы как есть. Сейчас вся Европа думает, где нам найти деньги; мы стараемся выковыривать 150 миллиардов евро арестованных и замороженных там российских денег.
Все это – переговорный процесс. И теперь в этот переговорный процесс Зеленский и Галущенко собственноручно бросили такой камень. Мол, у нас здесь делается такой беспредел, так что, европейские доноры демократии, дадите нам еще деньги?
Разве мы искренне верим в то, что галущенко мог бы это все самостоятельно организовать: и суд, и ДБР, и быструю подозрение, и медиа?
А как к аресту и судебному делу Кудрицкого отнеслись в украинском политикуме и топ-менеджменте государственной власти и компаний?
В украинской общественно-политической культуре есть такая традиция: если под раздачу несправедливо (даже даже и справедливо) попал твой приятель, коллега или даже близкий друг – не надо мутить воду и публично становиться в его защиту. Пусть вас совмещают много лет хороших отношений и тесной дружбы – ну и что? А что если получишь проблемы и, не дай бог, потеряешь работу? Не надо этих лишних движений. Достаточно прошептать: «Ну, вы там…держитесь, я с вами!» И с годами натренированным покер-фейсом пойти дальше.
Вот почему в день слушаний по делу известного топ-менеджера в энергетике с хорошей репутацией в зале Печерского суда мы увидели небольшую «мощную кучку» из депутатов и близких друзей Кудрицкого. И – все. Один из присутствующих – нардеп Ярослав Железняк – написал в Фейсбуке по этому поводу яркое сообщение.
В беседе с Железняком «Цензор.НЕТ» развил эту тему:
— Ярослав, в сообщении вы упрекаете определенных технократических людей в правительстве, которые, цитирую, «засунули свои языки в д***у и молчат». А много ли таких людей и какую обратную связь вы получили на свое сообщение? Никто не отозвался?
— Ну, трудно откликнуться, когда у тебя язык ТАМ (смеется. – Е.К.)… Нет, я не видел никакой реакции.
— А что вообще говорят по этому делу в нашей политической среде? Имею в виду не тех, кто пришел на суд или как-то прокомментировал этот процесс, а тех, кто вообще не стал ничего говорить?
— Говорят: беспредел и политическая заказуха.
– А вы не спрашивали их: мол, ну чего ты об этом не скажешь вслух?
– Я перестал пытаться людям, которые за 6 лет не отрастили то, что красят на Пасху, отрастить то же на седьмой год.
— Существует две версии по заказчикам: первая – верхушка руководства Офиса Президента, которой не нравится раскрепощенность интервью отставника Кудрицкого. И вторая – месть министра Германа Галущенко. А вы какой версии придерживаетесь и почему?
– А какая разница? Это же одно и то же. Ну, разве мы искренне верим в то, что Галущенко мог бы все это самостоятельно организовать: и суд, и ДБР, и быстрое подозрение, и медиа? Нет, нет. Это же очевидно было в рамках прямой координации с как минимум частью ОП.
Отличаю ли я Галущенко и Офис Президента? Да нет. Галущенко – это условная их часть, ответственная за многие сензитивные вопросы. Поэтому – какая разница?
