Все пограничные пункты пропуска между Польшей и Украиной, за исключением Медика-Шегини, были закрыты перевозчиками.
Журналисты издания Texty.org.ua посетили пограничный пункт Медика-Шегини, пообщались с польскими протестующими и украинскими водителями по обе стороны границы. Что они узнали, читайте в репортаже.
О блокировке украинских фур на границе объявило несколько местных маргинальных групп. Однако вся их деятельность заключается в сидении в теплой палатке и раздаче интервью. Фуры, которые едут из Польши в Украину, физически блокирует полиция. Автобусы и частный автотранспорт пропускают без проблем.
Ситуация на выезд фур из Украины в Польшу неясна. В пункте пропуска Медика-Шегини репортер не увидела никаких препятствий или протестующих на пути выезда из Украины, но прохождение пограничного контроля и таможни существенно ускорилось во время протестов. Украинские и польские пограничники ничего не объясняют и направляют со всеми вопросами к пресс-службам, которые не отличаются оперативностью.
ФУРЫ, КОТОРЫЕ ЕДУТ ИЗ ПОЛЬШИ В УКРАИНУ, ФИЗИЧЕСКИ БЛОКИРУЕТ ПОЛЬСКАЯ ПОЛИЦИЯ
В начале ноября польские перевозчики объявили протест. Они требуют возобновления разрешительной системы на международные перевозки для украинских перевозчиков, отмены на украинской границе электронной очереди для европейских перевозчиков и запрета для украинских компаний на перевозки внутри ЕС. (Подробнее о требованиях читайте в статье Европейской правды.)
Перевозчики перекрыли все пограничные пункты пропуска между Польшей и Украиной, кроме одного – Медика-Шегини. Сюда хлынуло множество фур, которые не могли ждать долго в других заблокированных пунктах пропуска. Очередь была длинная, но машины двигались довольно быстро.
Но в конце ноября «скамейка закрылась» — польские фермеры присоединились к протесту и перекрыли последний незаблокированный перевозчиками пункт пропуска Медика-Шегини. С этого момента ситуация здесь стала худшей. Огромный поток машин вдруг застыл, и сотни украинских водителей застряли в длинной очереди на границе.
«Мур» из грузовиков
У самой польско-украинской границы ситуация кажется такой, будто здесь ничего не происходит: в обе стороны пункт пропуска спокойно пересекают машины, никакого протеста вроде бы и нет. Но это только на первый взгляд.
ПОПРИ ГРОМКИХ ЗАЯВЛЕНИЯХ, ЭТО ТОЛЬКО НЕсколько ЛЮДЕЙ, КОТОРЫХ СТОЯТ НА ОБРАЗЕ У НЕБОЛЬШОЙ ГАЛУЖКИ
Если немного отъехать от границы по территории Польши, виден первый сигнал напряжения — самих протестующих, объявивших блокаду границы. Несмотря на громкие заявления, это лишь несколько человек, стоящих на обочине возле небольшой палатки. Рядом висят плакаты и несколько полицейских машин.
Эти несколько человек в неоново-желтых жилетах создали огромные проблемы. Приблизительно через километр от границы мы видим следствие их действий. Со снежного занавеса начинают выплескивать огромные черви — это длинные очереди из фур, которые ждут, пока их пропустят в Украину.
Каждый такой червь состоит из нескольких десятков грузовых машин, которых с обеих сторон зажимают польские полицейские легковушки. Я еду вдоль них на такси в сторону Перемышля — небольшого польского города у границы. Кжиштоф, водитель такси, предупреждает меня, что это только начало.
Он работает здесь ежедневно — возит людей от границы в ближайшие городки, поэтому прекрасно ориентируется, что здесь при чем. Едем дальше. «Червяки» из фур исчезают с дороги, поэтому мне на секунду кажется, что меня обманули, а Кжиштоф наматывает километры, чтобы я больше заплатила. Мы уже уезжаем на окраины Перемышля, и здесь, казалось, негде спрятаться нескольким десяткам фур.
Через несколько минут дороги на обочине появляются группки людей в неоновых жилетах, но других не таких, как у протестующих. «Трежеже», — объясняет Кжиштоф, то есть это и есть водители фур, с которыми я хочу поговорить.
За ними вижу несколько фур, Кжиштоф сворачивает налево, и я понимаю, что он был прав. Вместо «червей» здесь вырастает настоящая стена из грузового транспорта, которая стоит по обе стороны дороги.
Кажется, здесь запаркованы уже не десятки, а сотни машин. Мы едем и едем, а стена из грузовиков никуда не исчезает, вдали их выкрикивает все больше и больше. Здесь припаркованы фуры с прицепами-контейнерами, автовозы, заполненные разбитыми машинами, бензовозы и даже машины с надписями «гуманитарная помощь».
Наконец, в стене появляется просвет — часть дороги не занята машинами, потому что здесь есть поворот. Я захожу в эти ворота и попадаю на другую сторону стены. Здесь между фурами и полями по заснеженному тротуару идут крепкие мужчины в неоновых жилетах.
«Неоновые пингвины»
Я встречаю компанию из пяти водителей. Мужчины в ярких жилетах стоят с приподнятыми плечами и топчутся на месте, чтобы согреться при минусовой температуре. Они похожи на неоновые пингвины.
«НУ, НА НОВЫЙ ГОД, МОЖЕТ, БУДЕМ ДОМА», — ГОВОРИТ ВОДИТЕЛЕЙ БЕЗ УВЕРЕННОСТИ
Ярослав, высокий голубоглазый мужчина, говорит, что стоит на границе уже три дня. Он везет в Украину легковушки. Эти три дня питается пищей, которую имеет с собой, но не рассчитывал столько ждать, так что думает, что продукты придется докупать.
«Имеете какое-то представление, когда вы сможете пересечь границу?» — спрашиваю я.
«Ну, на Новый год, может, будем дома», — говорит Ярослав без уверенности.
Водители объясняют, что польская сторона пропускает всего по несколько машин в час. Так что если протест не остановится, месяц ожидания в очереди кажется не преувеличением, а реальной перспективой.
Ярослав объясняет, что он с коллегами как раз двигается в полицию, чтобы выяснить, изменится ли ситуация. Если нет, то обещают сами перекрыть дорогу. Через несколько часов, когда я уже была во Львове, увидела в новостях, что водители сделали обещанное.
Усатый водитель постарше Александр рассказывает, что с ним в очереди стоят ребята, которые ждут уже 10 дней. Они несколько суток стояли на других пунктах пропуска, а затем перевозчики перебросили их на пропускной пункт Медика-Шегини.
До конца ноября это был единственный пункт, который не перекрывали польские протестующие. Эти водители не успели проехать до начала блокады, поэтому вынуждены стоять в очереди еще дольше. Сам Александр стоит уже 9 дней – у него сломалась машина и пришлось потратить время на ремонт.
Незадолго до начала протеста на Медице сюда съехалось огромное количество грузовиков. И хотя очередь была огромная, двигалась она относительно быстро – водители пересекали границу за 4 дня. Но это уже задолго, ведь в нормальной ситуации, говорит водитель Богдан, границу можно было пройти за сутки-полтора.
Заложники ситуации
А пока протест продолжается, водители вынуждены ждать на днях по обе стороны трассы возле Перемышля без возможности принять душ, сходить в нормальный туалет и поспать на кровати. Все «удобства» на этой импровизированной стоянке – это несколько пластиковых кабинок-уборщиков, которых на такое количество людей не хватает. Водитель Александр (уже другой, младший) рассказал, что ему пришлось принимать душ в своей фуре в тазке. Другие водители используют влажные салфетки.
Впрочем, польская сторона несколько раз привозила украинским водителям горячие супы, воду и хлеб.
Александр говорит, что хотя находиться здесь невыносимо, он хочет все же не улучшение условий, а прекращение протеста.
Мы заложники этой ситуации. Скоро праздники, все нормальные люди хотят быть дома. Я понимаю, что мы не в самом плохом положении — ребятам на передовой очень тяжело в окопах. Но поймите и нас: мы здесь в нормальной цивилизованной стране, а к нам относятся не как к людям, а как к скоту. Полиция говорит: «Мы за права человека». Ну вот там люди стоят, а мы здесь кто — кучка долбо***в?”.
По дороге назад к границе я интересуюсь у Кжиштофа, что он думает об этих протестах. «Не знаю, – отвечает мужчина. — Но ведь сейчас зима, какие могут быть протесты?
Внутренние проблемы
Возвращаемся на несколько километров поближе к границе. В палатке польских протестующих совсем другая атмосфера. Это место как маленькую крепость защищает несколько машин польских полицейских. Протестующие сидят в большой палатке (защищен от ветра и имеет обогреватель), а оттуда пахнет подкопченными колбасками.
Возле палатки стоит бочка с костром — я греюсь возле нее, пока жду, когда протестующие смогут со мной поговорить. Их в палатке шестеро, но иногда к ним приезжают другие мужчины, без неоновых жилетов.
Пока они что-то громко обсуждают внутри, подъезжает брендированная машина польского телеканала, из которой выходит высокий статный ведущий, держащий в своих кожаных перчатках микрофон с голубой набалдашником.
Наконец ко мне подходит мужчина лет 60 с круглой фигурой, острым носом и немного поседевшими треугольными усами. Это Роман Кодрув, который представляет местных протестующих здесь фермеров. Пограничный пункт Шегини-Медика — единственное место, где протестуют не польские перевозчики, а присоединившиеся к протесту фермеры в знак солидарности.
Господин Кодрув объясняет, что он «за» Украину, и рассказывает, что этот регион принял много украинских беженцев. Говорят, что протестующие не перекрывают движение военной и гуманитарной помощи Украине, а также бензовозов.
Но Кодров считает, что поток украинских товаров уничтожает экономику региона, а украинцы проводили аферы с зерном. И что через украинское зерно местным фермерам нанесен огромный ущерб, ведь они вынуждены продавать его дешевле, чем раньше. (О конфликте вокруг польского зерна Texty.org.ua объясняли в этой статье.)
«Мы выступаем не против украинцев, а против правительств, которые не достигают какого-либо консенсуса и не перекрывают этот поток зерна к нам», — говорит Кодрув.
Когда к нашему разговору присоединяется тот же польский телеведущий, Роман Кодрув переключается и начинает говорить о внутренних проблемах страны. Говорит, что польское правительство забирает у фермеров кредиты, но поднимает налоги.
Впоследствии еще один протестующий Петр объясняет мне, как совершается протест. Все грузовики останавливаются возле Перемышля и становятся в очередь. Местная полиция проверяет документы машин: если груз — гуманитарная или военная помощь, горючее или скоропортящиеся продукты их пропускают в первую очередь.
Это подтвердили мне стоящие в очереди украинские водители фур (хотя украинское правительство заявляло, что фиксировало нарушение этого обещания). Машины, везущие любой другой груз, полиция пропускает на границу со скоростью в четыре фуры в час.
Электронная очередь
Впоследствии Петр угощает меня горячим чаем, дает вафельки и я отправляюсь обратно на родную землю. Возвращаюсь в Украину с такой скоростью, о которой водители фур могут только мечтать. 15 минут в пункте пропуска — и на часах телефона снова +1 час времени и меня встречает плакат «С возвращением в Украину!».
Ситуация в украинском пограничном поселке Шегини, в отличие от польского Перемышля, кажется лучше. Хотя в пункте пропуска стоит много фур, в городе или в его окрестностях нет ни «червей», ни «муров» из грузовых машин, ни «неоновых пингвинов».
Между Шегинями и соседним поселком Волица на съезде с дороги есть небольшой терминал, где стоит несколько десятков фур. Водители, которые там остановились, объясняют мне, что ситуация с украинской стороны не так критична, ведь для водителей существует электронная очередь. Им сообщают заранее, когда смогут пройти пограничный контроль, поэтому они могут, например, не выезжать из своего города раньше, чем это нужно, или же оставить машину в терминале, а самим отправиться домой.
РАНЬШЕ, ГОВОРИТ ВОДИТЕЛЬ, ОН МОГ ПРОЙТИ ПОГРАНИЧНЫЙ КОНТРОЛЬ НА ВЫЕЗДЕ ИЗ УКРАИНЫ МЕНЬШЕ КАК ЗА ДЕНЬ
Так поступил водитель Юрий, с которым я познакомилась в терминале. Пока мы общаемся, его фура чуть-чуть гудит, будто он завел двигатель и собирается куда-то ехать. На самом деле это шум холодильной камеры — Юрий должен везти замороженные продукты в Швейцарию.
Хотя электронная очередь улучшает условия водителей, ждать в ней сейчас приходится гораздо дольше обычного. Юрий ждет приглашение в пункт пропуска уже 11 дней, а программа показывает, что в очереди ему нужно стоять еще 2 дня.
Все это время холодильник в прицепе должен работать, поэтому его компания терпит большой ущерб из-за простого. Ранее, говорит водитель, он мог пройти пограничный контроль менее чем через день.
Водителя соседа Юрия, чья фура стоит на парковочном месте рядом, зовут Владимир. Он только что вернулся из Польши — вез туда косметику, а сейчас остановился в терминале, чтобы немного отдохнуть от дороги. Владимир стоял в очереди чуть больше 5 дней, из них около 12 часов в самом пункте пограничного контроля. Мужчина объясняет, что в нынешней ситуации это еще нормальное время – его коллега стоит в другом пункте пересечения уже 11 дней.
Сам Владимир, когда ехал из Украины в Польшу, в электронной очереди потратил около 20 дней.
Почему очередь задерживается с украинской стороны, водители не знают. А работники украинской пограничной службы отказались отвечать на мои вопросы без согласования сверху.
Мы направили запрос в Государственную пограничную службу Украины, чтобы они разъяснили, почему замедлился пропуск с украинской стороны. Как только мы получим ответ, добавим его в эту статью.
Также направили запрос в Министерство иностранных дел, чтобы выяснить, что украинская сторона делает, чтобы убедить польские власти принять меры для разблокирования границы.
