Сейчас, возможно, настал критический момент, когда украинским беженцам за границей важно определиться с дальнейшими планами и перспективами.
Под конец второго года полномасштабной войны украинские беженцы в Европе встают перед тяжелым выбором – возвращаться на родину, где бушует война, которой не видно конца, или окончательно пускать корни на чужбине.
Об этом пишет The New York Times в большой статье, посвященной судьбе украинских беженцев.
“Сердце говорит вернуться назад. Но я хочу лучшего будущего для своей дочери”, – объясняет эту дилемму 37-летняя Ирина Хомич, которая сейчас находится в Германии со своей 8-летней дочерью.
Несмотря на то, что в последнее время в общественном мнении в европейских странах растет негатив в отношении иммигрантов, прием именно украинцев наоборот местные власти считают успехом. Например, в Германии заявили о желании предложить украинским беженцам долгосрочное будущее в стране без привязки к событиям в самой Украине.
Для самих беженцев Европа до сих пор не стала новым домом в полной мере. В Германии только один из пяти украинцев нашел работу. Часто этому мешает немецкая же бюрократия: если ты проживаешь во временном доме для беженцев и не имеешь “частного” адреса, твоего ребенка не возьмут в школу, а оставить его без присмотра нельзя, нанять няньку – дорого. Переехать в арендованное жилье тоже могут позволить себе далеко не все – опять же дорого.
Но несмотря на это постепенно становится все больше тех, кто рассматривает Европу как свой новый дом. NYT приводит пример 25-летней Валерии Михайловой. Женщина сама родом из Донецка и увидела войну еще в подростковом возрасте. Сейчас она в Германии со своей 8-летней дочерью и бойфрендом-мароканцем, которого встретила в Харькове. Теперь пара намерена открыть собственную кондитерскую в Берлине.
“Я очень-очень скучаю по Украине, но я начинаю проживать свою молодость”, – говорит женщина.
Мэр немецкого города Фрайбург, который принял больше украинских беженцев чем вся Франция, рассказал, что после улучшения стратегической ситуации для Украины на фронте в прошлом году много украинцев поехало домой, но немало остались.
“Первые 8, 10, 12 месяцев они больше ждали и думали: “Потом мы вернемся, мы построим новую Украину после войны”. Но сейчас они изучают немецкий язык и ищут работу”, — сказал мэр Фрайбурга Мартин Хорн.
Он признал трудный эмоциональный выбор, связанный с решением остаться, но сказал, что с точки зрения города украинцы стали активом, способным восполнить дефицит работы в городе.
“Они нам нужны”, – сказал он.
