В прошлую пятницу закончившийся после недельного срока режим прекращения огня в секторе Газа не был продлен, что привело к возобновлению активных боевых действий.
Тем временем явно видно, что конец войны находится в долгосрочной перспективе. По всей видимости, завершение операций по очистке северной части Сектора Газа от террористов может потребовать еще около месяца, если не больше. Установление контроля над центральной и южной частями может занять от двух до четырех месяцев после этого.
Еще важнее то, что в средне- и долгосрочной перспективе итоги операции «Стальные мечи» будут зависеть не столько от количества выпущенных снарядов и степени успешности выполнения задачи по ликвидации военной инфраструктуры ХАМАС, и даже не столько от количества погибших во время боевых действий жителей Газы, сколько от способности всех вовлеченных игроков договариваться или хотя бы коммуницировать.
И вот в этой сфере хотелось бы зафиксировать несколько предварительных итогов.
История с прекращением огня и освобождением заложников показательна, на мой взгляд, в двух моментах.
Во-первых, важно подчеркнуть, что даже после 7 октября при наличии серьезной мотивации и способности привлечь приемлемых для обеих сторон посредников переговоры и даже соглашения между правительством Израиля и ХАМАС, как и раньше, возможны. Это на самом деле крайне важно.
Во-вторых, любые договоренности, насколько бы обе стороны ни были в них заинтересованы, в любой момент могут быть сорваны. Внешний повод может быть любой — влияние случайных факторов здесь весьма значительно. Это может быть теракт вроде того, что произошел в Иерусалиме в четверг на прошлой неделе, или разовый обстрел израильской территории любой градировкой. Это могут быть резкие действия кого-либо из внешних игроков, таких, скажем, как Хезболла или другие прокси Тегерана. Это могут быть даже опрометчивые (или сознательно провокационные) заявления или символические жесты кого-то из израильских политиков, как это неоднократно бывало раньше в периоды затишья, или даже вне относительно успешного продвижения палестино-израильского мирного процесса. Что бы ни послужило триггером, причина легкости, с которой можно сорвать какие угодно судьбоносные договоренности, заключается в тотальном недоверии друг к другу, нежелании отказываться от максималистской цели и неумении находить компромиссы.
Если смотреть в более долгосрочной перспективе, то кажется, что настоящие причины проблемы состоят в том, что элиты (или по крайней мере значительная их часть) с обеих сторон палестино-израильского конфликта на самом деле прекрасно приспособились функционировать в ситуации неустойчивого статус-кво, которому любые изменения могут угрожать. Любая договоренность с извечным врагом — это слишком значительный риск для истеблишмента. Поэтому в любой момент от нее можно отказаться, вернувшись в обычную, пусть и не совсем комфортную, ситуацию противостояния.
Что же касается более широкого регионального геополитического контекста, то здесь по итогам почти двух месяцев войны есть такие наблюдения.
Во-первых, похоже, сейчас уже можно осторожно констатировать, что операция ЦАХАЛ против ХАМАС не переросла в масштабный региональный конфликт. Неоправданно было бы утверждать, что провокации со стороны Хезболлы имеют сугубо символический характер (люди с обеих сторон ливано-израильской границы гибнут в количествах, невиданных с 2006 года), однако, как говорят в Израиле, интенсивность эскалации поддерживается «ниже порогового уровня». В Израиле, конечно, ведутся разговоры о невозможности смириться с самим фактом существования террористической силы, которая нависает над севером страны и имеет военную мощность, в десятки раз превосходящую ту, которая была в распоряжении в ХАМАС в Газе. Однако очевидно, что даже если правительство Израиля решится на действительно серьезную операцию для устранения этой угрозы, это произойдет не раньше завершения основных боевых действий в Газе.
Далека от взрывной и интенсивность уже привычных ударов ракетами, дронами и авиацией на других потенциальных фронтах гибридной региональной войны, в которую воронка эскалации потенциально могла бы втянуть и непосредственно США с Ираном. Скажем, даже гибель в Сирии двух высокопоставленных иранских офицеров Корпуса часовых Исламской революции в ночь на субботу вследствие израильского авиаудара не привела к немедленному повышению ставок со стороны «сил сопротивления», как называет Тегеран совокупность своих прокси-сил в регионе.
Во-вторых, как это и предполагалось с начала боевых действий в Газе, каждый новый день военной операции будет уменьшать поддержку действий Тель-Авива его союзниками. Шок от зверств террористов 7 октября вне Израиля утих весьма быстро. С тех пор ежедневные новости наполнены кадрами разрушенных домов в Газе и ужасной статистикой палестинских потерь. Катастрофические гуманитарные последствия действий ЦАХАЛ мало кого могут оставить равнодушными.
Давление на Израиль нарастает даже со стороны Соединенных Штатов, которые постепенно эволюционируют от безоговорочной поддержки к весьма настойчивой критике. Кроме гуманитарной составной части, Вашингтон встревожен отсутствием внятных и четко артикулированных послевоенных планов Тель-Авива. Как и большинство мирового сообщества, США хотели бы видеть будущее Ближнего Востока, на политической карте которого соседствуют как Государство Израиль, так и Государство Палестина. С некоторой точки зрения, несмотря на колоссальные разрушения и потери, операция ЦАХАЛ, которая неизбежно приведет к устранению ХАМАС от власти в Секторе Газа, может дать шанс на воссоединение палестинских территорий как единого политического субъекта. Однако Биньямин Нетаньягу не готов подтвердить, что согласен с таким развитием событий. Наоборот, он утверждает, что силовое присутствие Израиля в Секторе Газа сохранится после завершения активной стадии боевых действий и выполнения задач операции «Стальные мечи».
Отсутствие понимания стратегической перспективы выхода из текущего кризиса наряду с масштабами гуманитарной катастрофы остается главным фактором, вызывающим беспокойство не только в Вашингтоне, но и у всего мирового сообщества.
