В конце 2023 года российские оккупанты продолжали ведение наступательных действий на ряде участков на Востоке и Юге Украины, пытаясь перехватить инициативу и имея целью заставить Силы обороны Украины перейти к стратегической обороне по всей линии боевого соприкосновения.
Почти непрерывное давление на Авдеевку чем-то напоминал конец 2022 года, когда идея захвата московскими оккупантами Бахмута превратилась в навязчивую болезненную мантру кремлевского диктатора и начала цепной реакцией передаваться к группировкам в Украине, к каждому захватчику.
В декабре ощутимо изменилась путинская риторика – в сторону циничных и сардонических высказываний, у него стало больше уверенности на фоне удачной мобилизации настроений в РФ, молчаливой готовности умирать на фронте подавляющего большинства мобилизованных и в определенной степени удачным шагам по переводу экономики РФ на военные рельсы.
Анализ текущей ситуации на российско-украинском фронте, а еще больше, анализ событий на международной сцене, которая стала главным местом баталий российско-украинской войны, позволяет сделать выводы относительно ключевых вызовов на 2024 год.
Первый вице-президент Национальной академии наук Украины, академик Владимир Горбулин и директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак, выделили пять самых весомых вызовов, которые, на их взгляд, напрямую связаны с судьбой Украины и украинской нации – они перечисляются и коротко обосновываются в иерархическом порядке – от наиболее опасных до таких, которые направлены на обеспечение будущего государства, в том числе в ходе вероятного длительного противостояния.
Первый. Последовательность помощи западных партнеров в обеспечении устойчивости Украинского государства.
Фактически с начала октября 2023 года начался политический кризис в США, который привел к тяжелым последствиям в конце года.
Конгресс США не смог до конца 2023 года принять внешнюю помощь на сумму 110,5 миллиардов долларов, из которых 61 миллиардов долларов был предусмотрен непосредственно для Украины. Как сама задержка помощи, так и рост риска полного отказа Конгресса от предоставления помощи имеет для Украины экзистенциальное значение и может повлиять на ход войны. К тому же, ЕС также возникли трудности с утверждением помощи для Украины – объединение не согласовало выделение пакета помощи в 50 миллиардов евро в результате блокирования решения главой венгерского правительства Орбана.
В конце декабря 2023 года были обнародованы подсчетами Института мировой экономики Кильского университета[1], согласно которым объем новой обещанной западной помощи Украине сократился почти на 90% по сравнению с 2022 годом. Уже в декабре украинские войска столкнулись с нехваткой артиллерийских снарядов и свернули некоторые военные операции из-за нехватки иностранной помощи.
В то время, когда в середине декабря на помощь Украине у Вашингтона оставался лишь 1 миллиард долларов, Европа на фоне американского кризиса начала ощутимое наращивание усилий для компенсации. И уже по состоянию на начало декабря 2023 года 29 стран предоставили больше помощи к своим финансовым возможностям, чем США – общий объем поддержки США уже не был доминантным, 55% всей помощи Украине в целом предоставили не из США. Некоторые из европейских партнеров сделали очень существенные шаги.
В частности Германия обязалась в 2024 году увеличить военную помощь с 4 до 8 миллиардов евро и, среди прочего, поставить Украине почти 200 тысяч артиллерийских снарядов – это пятая часть обязательств по боеприпасам всего ЕС (!). Великобритания так же не уменьшит военную помощь Украине в 2024 году, а наоборот, переведет ее на многолетнюю основу
Так же и ряд относительно небольших стран сделали мощные взносы. Скажем, Нидерланды подтвердили планы передать Украине первые 18 истребителей обещанных истребителей F-16 в начале 2024 года (непосредственная передача рассматривалась даже до конца 2023 года). К тому же, Нидерланды готовят на 2024 год помощи на сумму 2 миллиарда евро. Похожие шаги были предприняты и другими странами, например, Финляндия заявила о выделении помощи в 1,6 миллиарда евро.
И все же большой вопрос, будут ли способны страны Европы полностью обеспечить своевременное пополнение оборонного потенциала Украины в случае отказа США. Из различных заявлений и оценок можно создать правдивую панораму происходящего и того, что может произойти.
Декабрь 2023 года был месяцем самой высокой температуры, когда различные эксперты или медиа высчитывали, сколько способна продержаться Украина без помощи Запада. Многие публикации были адресованы западным политикам как стимулирование правильных решений, однако ситуация действительно выглядела очень противоречивой. Наверное, типичным материалом можно назвать вывод редакции CNN, которая ссылалась на неназванных западных чиновников: Украина может проиграть войну к лету 2024 года, если США не предоставят дополнительную помощь.
К тому же, разговор о помощи Украине невозможно вести без упоминания, что Киеву нужна не только помощь оружием. 74% оборонных расходов на 2024 год предусматривали выплаты денежного содержания личному составу и другие социальные расходы – без этих ассигнований практически невозможно вести успешную войну. Это хорошо осознавали специалисты. О том, что Украина способна продержаться без финансовой помощи всего несколько месяцев, заявила в декабре глава Международного валютного фонда Кристалина Георгиева – она же и призвала союзников Украины как можно быстрее разблокировать десятки миллиардов долларов для Киева.
Так что вопрос помощи, как и ее качества (содержания пакетов, которые должны содержать более технологичное оружие и боеприпасы) остается главным фактором устойчивости нации и сдерживания такого мощного противника, которым остается ядерная Россия.
Второй. Способность к мобилизации украинского общества.
Тему мобилизации президент Зеленский во время своей пресс-конференции 19 декабря назвал “очень чувствительной”. Небезосновательно. Без преданности и патриотизма людей, сознательного сплочения всей нации вокруг борьбы со смертельно опасным врагом выиграть войну невозможно. Согласно президенту, военные намерены мобилизовать в армию около 450 – 500 тысяч человек, не исключено снижение призывного возраста до 25 лет.
Эта тема главе государства крайне неприятна – непопулярные решения всегда бьют по политическому рейтингу. Наверное поэтому, во время своей пресс-конференции 19 декабря он был вынужден говорить о мобилизации достаточно пространно, посылая мяч своей риторики “военным” (наверное, военному командованию), “правительству”, и “обществу” (когда речь шла о возможности законодательного урегулирования мобилизации женщин и снижения возраста до 25 лет) – выглядело как зондирование настроений общества, а не как горькое признание проблемы Верховным Главнокомандующим.
Намерение главы государства переложить ответственность за трудные решения на исполнительную и законодательную власть только подчеркнуло опасность самого вызова государству. А тема настолько неприятная, что депутатам от провластной фракции “Слуга народа” руководством было рекомендовано избегать комментариев относительно внесенного Кабмином в ВРУ законопроекта по усовершенствованию мобилизации и воинского учета, а все вопросы следует переадресовывать военному командованию.
Такой подход вынудил главнокомандующего ВСУ генерала Залужного впервые с момента его назначения на должность провести 26 декабря уже свою пресс-конференцию, во время которой он четко очертил полномочия Генштаба в плоскости формирования решений по мобилизации и по конкретным цифрам потребностей: “Военное командование ни одного запроса не делало на какие-то там цифры.
Военное командование продолжает выполнять функцию защиты государства и соответственно, формирует свои запросы. Это делается на постоянной основе, а каким-то отдельным форматом, мероприятием на Кабинет министров или Верховную Раду мы не осуществляем. Что касается этой цифры, мы ее сформировали на следующий год, она, конечно, учитывает покрытие текущего комплекта, формирование новых воинских частей, а также прогнозирование наших потерь, которые мы можем понести в 2024 году.
Озвучивать цифры, касающиеся каждого из этих показателей я не могу. Это военная тайна”[11]. Генерал добавил, что Генштаб не наделен правом законодательной инициативы, поэтому никаких документов правительству не подавал. А также заявил о способности военного командования обеспечить подготовку 10 бригад, что в определенной степени отражает ожидания военного командования относительно объема мобилизации.
Командование СВ ВСУ в последние дни года определилось с категориями граждан для мобилизации. Но даже в условиях законодательного нормирования всех спорных вопросов мобилизации реализовать эту задачу будет непросто.
С одной стороны, военные уже откровенно сообщили об имеющихся на фронте проблемах с людьми, вернее, с количеством личного состава армии. “Добровольцы закончились” – резюмировал авторитетный генерал-майор ВСУ Дмитрий Марченко в последние дни декабря 2023 года, при этом “Украине необходимо пополнение на фронте, иначе страна рискует проиграть войну за независимость”.
Набирать необходимое количество будут в течение 2024 года, успокаивающе объяснил ситуацию секретарь Совета национальной безопасности и обороны Алексей Данилов. Все эти заявления, как и содержание ПЗУ, свидетельствуют об ощутимом снижении мотивации и необходимости мер по ее усилению. Абсолютно справедливым и необходимым стал вопрос чуткого нормирования всех вопросов мобилизации – в сторону более жестких подходов к комплектованию и формированию войск.
Однако далеко не только это. Необходимо решение еще целого ряда вопросов, начиная от подготовки мобилизованных (и сроков, и содержания, и организации этого процесса) до более четкого и жесткого управления использованием персонала (личного состава). Вопрос управления упомянут из-за имеющегося в войсках волюнтаризма, когда старший командир передает часть людей подразделения, которое формируется, обучается, находится на этапе отработки слаженности, в другие подразделения.
Таким образом нивелируется текущая работа командиров, нарушается психологическая атмосфера, разрушается плановость. Это создает условия определенного недоверия, как раньше было в Силах территориальной обороны, часть бойцов которых могли легко “вырывать” из подразделения и передавать другим – в качестве приданного личного состава. Здесь так же и вопрос ответственности командиров за приданные подразделения или предоставленный личный состав (последнее следует искоренять из практики управления войсками).
Несмотря на то, что с 30 декабря 2022 года украинцев за рубежом обязали становиться на воинский учет в дипломатических учреждениях, особых положительных сдвигов в течение года не произошло. Власти вполне резонно начали прибегать к более решительным шагам, в том числе искать людей для мобилизации в спортивных залах и ресторанах.
В связи с ухудшением ситуации вокруг мобилизации член комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки Вадим Ивченко заявил, что украинцам за рубежом, которые не стали на воинский учет, могут ограничить предоставление консульских и банковских услуг. По его словам все мужчины должны получить, скажем, карточку воинского учета и должны пройти “переидентификацию в ТЦК” – или это народный депутат, или это чиновник, или это любое другое “бронированное” лицо.
К этим намерениям власти было бы чрезвычайно важно не забыть об украинских богачах из так называемого “батальона Монако” – в смысле привлечения их и их ресурсов, с соответствующим законодательным определением мер по отношению к ним, от блокирования финансовых активов до конфискаций в пользу войны.
В связи с ухудшением ситуации вокруг мобилизации член комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки Вадим Ивченко заявил, что украинцам за рубежом, которые не стали на воинский учет, могут ограничить предоставление консульских и банковских услуг. По его словам все мужчины должны получить, скажем, карточку воинского учета и должны пройти “переидентификацию в ТЦК” – или это народный депутат, или это чиновник, или это любое другое “бронированное” лицо.
К этим намерениям власти было бы чрезвычайно важно не забыть об украинских богачах из так называемого “батальона Монако” – в смысле привлечения их и их ресурсов, с соответствующим законодательным определением мер по отношению к ним, от блокирования финансовых активов до конфискаций в пользу войны.
Кажется, что ЗПУ именно в таком виде не превратится в закон, однако создались все условия для обозначенного диалога, который образует рамки справедливой мобилизации. Потому что, с одной стороны, вследствие сложной ситуации на фронте нельзя медлить с пополнением личного состава армии, а с другой, нельзя допустить ситуации, которая имела место ранее.
В частности, чтобы часть людей погибала в тяжелых боях, а другая часть в то же время беззаботно отдыхала в недешевых ресторанах. Как нельзя допустить отсутствие среди мобилизованных детей и родственников представителей власти – такой перекос в реализации решения наверняка приведет к резко негативным настроениям в обществе по отношению к жестким мерам мобилизации.
Власти в это время просто необходимо продемонстрировать, что вопрос мобилизации касается всего общества. Еще больше, чем отдых посреди войны, общество и экспертную среду беспокоят вмешательства политиков и чиновников в работу военного командования. Безответственные заявления об ожидаемых результатах наступления, а затем – еще более разрушительные оценки самого наступления, способствуют разделению общества и созданию прецедента снижения доверия к власти.
Последним пытаются воспользоваться информационные и пропагандистские структуры врага – проведением масштабных ИПСО. Именно поэтому еще больше, чем закон, нужна честная и откровенная дискуссия власти с народом – с прекращением раздела общества на “касту неприкасаемых” и всех остальных. Следует признать, что партия власти “Слуга народа” и окружение главы государства в течение глобальной войны 2022 – 2023 годов себя ощутимо скомпрометировали (это уже спровоцировало многочисленные публикации и передачи), собственно поэтому и происходит существенное падение рейтинга президента Зеленского.
Но вопрос вовсе не о рейтингах, а о непосредственном и реальном отношении отечественного политикума к мобилизации, мотивации и единству общества в крайне тяжелое для страны время. Для победы в войне нужны прежде всего люди, компетентные и мотивированные. В этом контексте становится очевидным, что без перезагрузки власти, без изменений в отношении главы государства к своему окружению трудно себе представить значительные позитивные изменения в обществе, и как следствие, результативность мобилизации. Поскольку уровень напряжения общества можно оценить в конце 2023 года как очень высокий.
Третий. Способность Украины перевести экономику на военные рельсы и перенести центр тяжести в перевооружении внутрь страны.
Конечно, речь не идет о прямом соперничестве с Россией в вопросах наращивания оборонного потенциала – возможности двух государств несопоставимы. Однако резкое увеличение производств хотя бы по нескольким наиболее чувствительным позициям – ракеты, разнообразные дроны (БАК, НРК, МРК), РЭБ, – может обеспечить выживание страны на некоторое время, так же, как и продемонстрировать партнерам на Западе пример исключительной стойкости нации.
Уже появились определенные заявления и весомые решения, которые прежде всего свидетельствуют о полном понимании властью этого вызова и готовности действовать. Однако потребность времени – действовать безотлагательно, системно и непрерывно. И главное, отодвинув все, что не касается войны и противостояния с врагом – различные стройки, дорогие и сомнительные сериалы, впечатляющее личное обогащение и инвестиции представителей действующей власти в ценные имения.
Очень важна технологическая, промышленная и ресурсная мобилизация. Например, военные уже определились, что FPV-дронами частично будут покрывать в 2024 году вероятную нехватку артиллерийских снарядов. В этом контексте заявление президента Зеленского о намерении в 2024 году изготовит один миллион FPV-дронов является не только своевременным, но и необходимым для поддержания жизнедеятельности армии.
Однако для этого Украине нужно почти на 67% увеличить производство FPV-дронов – это нельзя выполнить по мановению волшебной палочки. Кроме определения компаний-исполнителей нужны огромные финансовые ресурсы. Специалисты уже сделали приблизительные подсчеты: если взять условную цену самого FPV дрона (без учета боеприпасов или, например, ночных камер) в 500 долларов, то на 1 млн понадобится 500 миллионов долларов.
При этом в госбюджете на 2024 год на закупку всех типов дронов предусмотрено 43 миллиарда гривен (министр по вопросам стратегической промышленности Украины Камышин дополнил главу государства таким сообщением: в 2024 году, кроме FPV-дронов, Украина собирается изготовить более 10 тысяч ударных дронов средней дальности, а также более одной тысячи дронов с дальностью поражения 1000 км; Украина также имеет более 50 государственных и частных компаний, занимающихся производством боеприпасов для беспилотников). Поэтому на такую “дроновую” задачу нужно средств больше, чем на порядок запланированных. А, кроме беспилотников еще есть вопросы развития ракет, средств РЭБ и прочего.
Где найти ресурсы – вопрос незаурядный и чрезвычайно острый. Кроме прямой помощи, которая затормозилась, могут быть и другие источники. Так, США уже начали срочные переговоры об использовании замороженных российских денег. На Западе замороженные средства российского центрального банка оцениваются в кругленькую сумму – более чем в 300 миллиардов долларов. Однако получить такие средства – это большая, кропотливая работа, результат которой точно не будет мгновенным.
Вполне очевидна необходимость сделать ревизию всех других расходов. Специалисты-экономисты указывают, что в 2022 году Украина потратила на войну примерно 20% ВВП, в 2023 году расходы выросли примерно на 30% ВВП. Скажем, Россия спланировала на 2024 год расходы около 40% ВВП. Но во время Второй мировой войны картина расходов была несколько иной: в 1942-43 годах Великобритания тратила 52 – 55 % ВВП, Германия – 64 – 70 % ВВП, СССР – более 60 % ВВП. Так что, вполне очевидно, что мы еще не приблизились к пиковым расходам на войну. Между прочим, специалисты настаивают, что только за счет увеличения налогов финансировать войну невозможно, одновременно необходимо ограничение потребления и прекращение незаконной утечки капитала.
Правительство Украины отдает предпочтение внешним заимствованиям, тогда как экономисты в качестве интересного примера приводят опыт Британии во внутренних заимствованиях в военные времена, когда дефицит бюджета более чем в два раза превысил расходы. При этом главным источником покрытия дефицита – до 70%, – были долгосрочные займы. Всего за годы войны долгосрочные займы Британии превысили 10 миллиардов фунтов стерлингов, из которых только около трех миллиардов по состоянию на 1945 год были внешними, остальные – внутренними.
То есть, главным финансовым источником войны для Британии становились сами состоятельные британцы. Вспоминают два важных фактора: государство настойчиво убеждало население в необходимости сбережений – на фоне реальных ограничений осуществлять расходы. Иными словами, невозможно было бы британским судьям и парламентариям, как украинским, осуществлять ценные закупки, инвестировать в недвижимость и в ценное “движимое” имущество.
В этом контексте было бы интересно было бы узнать, готовы ли самые богатые украинцы (например, Ринат Ахметов, Петр Порошенко или Виктор Пинчук) одолжить государству часть собственных средств на военные расходы? А депутаты и представители “золотого” окружения президента Зеленского?
Кстати, вопрос этот далеко не только к богачам, ведь не показателен факт закупки в 2022 году населением Украины иностранной валюты на 10 миллиардов долларов, а в 2023 году этот показатель может увеличиться очень существенно. Финансисты приводят данные академика Данилишина – о том, что на руках у населения на середину 2023 года было 115 миллиардов долларов. По мнению упомянутых экономистов, заем у украинцев может увеличиться с 700 миллионов долларов по состоянию на конец 2023 года до 20-40 миллиардов долларов.
К сожалению, еще один из мощных источников – ленд-лиз, – Украина фактически проигнорировала, надеясь на помощь, которую не нужно будет возвращать (хотя многое из ленд-лиза, в частности потерянную во время боев технику так же вряд ли надо было бы возвращать – это предмет юридических подходов при подготовке соглашения).
Все это создает условия для определенного пересмотра, совершенствования политики получения использования финансовых ресурсов.
Четвертый. Способность Украины максимально удачно использовать для перевооружения возможности военно-технического сотрудничества, в том числе, в рамках двусторонних соглашений о гарантиях безопасности.
О потенциале военно-технического сотрудничества мы уже говорили немало, в том числе упоминанием реализации и перспектив конкретных проектов с иностранными государствами или мировыми компаниями. Среди прочего, этот вопрос имеет еще и скрытый эффект – в частности, приход в Украину специфических “военных бизнесов” не только откроет доступ к новым технологиям и будет стимулировать построение “защищенных” предприятий (это отрабатывалось и раньше, например, в Днепре Днепровский машиностроительный завод строился с “несколькими этажами вниз”, под землю), но и может завязать мировые компании на украинский рынок.
Так уже длительное время делается по отношению к странам Центральной и Восточной Европы. И если, скажем, о Польше разговоров в информационном пространстве чрезвычайно много, то о Венгрии знают далеко не все. На фоне упрямства правительства Орбана и блокирования им интересов Украины (практически в пользу РФ), бизнес Западной Европы не пренебрегает такими возможностями.
Примеры будут для Украины не лишними. В середине декабря немецкий оборонный концерн Rheinmetall в рамках европейской программы противовоздушной и противоракетной обороны SkyShield подписал контракт с Венгрией на концептуальную разработку новой системы противовоздушной обороны на сумму в 30 миллионов евро – речь идет о создании модификации башенной системы противовоздушной обороны Skyranger 30 для интеграции в боевые машины пехоты семейства Lynx.
А чуть раньше правительство Венгрии подписало контракт с Rheinmetall соглашение на разработку основного боевого танка на основе новейшего прототипа Panther KF51 EVO на сумму (разработки и доведения до серийного выпуска) 288 миллионов евро.
Эти примеры выбраны для доказательства, что намеченный Украиной путь прошли или проходят и те страны, которые фактически не имеют собственного ОПК, или значительно уступают Украине. Но ведь Украина – уникальная страна! И мощная наука, и крепкий ОПК, и мощное присутствие на мировом рынке вооружений, да и сама широкомасштабная война, сделавшая страну мощным рынком. Сам приход бизнесов уже становится частью гарантий безопасности, поскольку предпринимаются шаги по его защите.
Главными пунктами по состоянию на начало 2024 года являются начало реализации проектов ВТС (что свидетельствует, что дело сдвинулось от заявлений о намерениях в сторону практической плоскости) и готовность определенного количества стран включить вопросы ВТС и технологического обмена в соответствующие документы, которые уже получили условное название – “гарантии безопасности”.
Украина в 2023 году уже была на грани реализации двух мощных проектов с США – о совместном производстве на украинской территории 155-мм снарядов и проекта производства систем противовоздушной обороны “FrankenSAM” (позволит сочетать современные ракеты “земля-воздух” с пусковыми установками советских времен).
Существенные сдвиги произошли в 2023 году с Британией и Германией. С Британией запланировано заключение 10-летнего пакта (меморандума) о безопасности, в рамках которого могут значительно усилиться военно-морские возможности Украины, в том числе можно будет в определенной степени контролировать Черное море. Британский оборонный гигант BAE Systems и AMS Integrated Solutions Ltd уже подписали соглашение по обслуживанию артиллерийских систем британской разработки, а именно гаубиц M777, M119/L119, а также самоходных артиллерийских систем L-131 (AS-90), а также по обслуживанию и ремонту техники других стран.
На предприятии в Украине будут работать украинские специалисты, что станет первым шагом к интеграции ОПК в западное промышленное пространство. Еще в октябре 2023 года Rheinmetall и “Украинская оборонная промышленность” создали совместное предприятие, поэтому с 2024 года будет происходить наполнение ВТС содержанием – после освоения технического обслуживания и ремонта транспортных средств должен наступить этап изготовления бронированных транспортных машин Fuchs.
Такие же проекты к ранее упомянутым соглашениям начинаются со Швецией (заключено соглашение со шведским оборонным гигантом Saab, который производит самолеты Gripen и ПТРК NLAW, гранатометы Carl Gustaf, РЛС Giraffe), Францией (ГП “Антонов” и французская компания Turgis&Gaillard подписали соглашение о совместном производстве боевого дрона Aarok MALE), Эстонией (с компанией Milrem Robotics совместно будут производить роботизированные машины THeMIS Combat) и другими.
Главное – осознать, что западный мир настроен продвигать проекты step-by-step, от простых до сверхсложных и высокотехнологичных. Например, это хорошо видно из сообщений немецкой компании Rheinmetall, которая заявляет о совместном производстве легкой бронетехники не самой новой модификации, как БТР Fuchs. Затем, очевидно, компания предложит совместное производство танка (хотя уже сейчас заключено соглашение о совместном производстве нового танка с Венгрией). И уже только потом мы сможем перейти к новейшим системам, как комплекс ПВО Skynex.
К тому же, происходит работа над разработкой гарантий безопасности для Украины со стороны ее партнеров, целью которых является создание надежной системы усиления оборонных возможностей Украины для обеспечения ее, а соответственно и общеевропейской, безопасности. ЕС работает над проектом долгосрочных обязательств перед Украиной в секторе безопасности и обороны – рамочный документ, который, среди прочего, включает обмен разведданными, сотрудничество в сфере ОПК, тренировки украинских военных, помощь в реализации евроинтеграционных реформ и др. Этот документ должен стать дополнением к двусторонним договоренностям Украины о гарантиях с отдельными членами ЕС. Кроме того, Украина проводит переговоры с представителями “Большой семерки” относительно соглашений о военной и экономической помощи.
Но как же должны выглядеть гарантии безопасности для Украины, чтобы они были не декларативной акцией, а реальным действенным инструментом? Полноценная гарантия безопасности Украины – это ее членство в НАТО. Поскольку сейчас этот вариант нереалистичен, появилась инициатива отработки гарантий безопасности для Украины с целью обеспечения ее устойчивости и способности отражать агрессию до того момента, когда Украина получит желанное членство. Идея гарантий безопасности должна заключаться в превращении Украины в настолько сильное государство, превосходящее противника, что это обеспечило бы ситуацию, когда дальнейшая агрессия против Украины невозможна. Их ключевым аспектом должно быть четкое определение гарантами материальной и технической помощи и интегрирование их ОПК с украинским.
Модель гарантий безопасности для Израиля является показательной в этом контексте. Это именно тот формат, который был бы приемлемым для Украины. Израиль не только ежегодно получал более 3 млрд долл. помощи от США, но и вел с ними совместные разработки. Результаты такой кооперации используются как в Израиле, так и в США. Ярким примером является система противоракетной обороны Arrow. Используя такую модель, Украина стала бы не только разработчиком передового вооружения вместе с ведущими странами, но и участником поставок. Кроме повышения обороноспособности, технологическое развитие и производство вооружения способствовали бы экономическому развитию Украины. А крепкая экономика является одним из факторов укрепления безопасности.
Получение военных технологий от партнеров является ключевым компонентом гарантий безопасности для Украины. Например, для эффективного отражения российского нашествия Украина критически нуждается в ракетах дальнего радиуса действия, которые ни США, ни Германия не соглашаются передавать. Украина самостоятельно развивает свою ракетную программу и имеет мощности для производства. Получение необходимых технологий от партнеров позволило бы Украине самой производить такие ракеты.
Так же с технологиями создания мощных дронов оперативно-тактического и оперативно-стратегического уровней, новейших систем противовоздушной обороны, современных боеприпасов и др. Кроме доступа к технологиям, важную роль в обеспечении безопасности для Украины имело военно-техническое производство – в виде совместных разработок и совместных производств. И Украина уже реализует совместные проекты, которые могут стать начальным элементом также гарантов. Сейчас мы имеем промежуточные решения, которые должны трансформироваться в системное решение, закрепленное в соглашениях о гарантиях безопасности.
Важно не только содержание, но и форма гарантий безопасности. Крайне важно, чтобы они не только содержали четко определенные данные о содержании помощи, но и были юридически оформлены с зафиксированными обязательствами и утверждены парламентами стран-гарантов, чтобы в случае смены власти или политического курса в той или иной стране, предоставленные гарантии продолжали выполняться.
Например, соглашение о гарантиях безопасности со стороны Франции может быть подготовлено до конца года. Однако, есть определенные нюансы, которые делают его неприемлемым для Украины. Во-первых, Франция не определяет четкие обязательства и не фиксирует никаких цифр по предоставлению поддержки. Во-вторых, соглашение не собираются утверждать в парламенте, что автоматически превращает его в декларацию о намерениях. Пример смены власти в Словакии и Нидерландах доказывает, как кардинально может измениться политика предоставления военной помощи.
Предоставление гарантий безопасности Украине выгодно, прежде всего, самим гарантам. Украина имеет значительный опыт и материальную базу для разработки и производства оружия. Кроме того, она работает на мировом рынке вооружения. Поэтому совместное развитие ОПК было бы не просто инвестицией в развитие мощностей Украины, а взаимовыгодным сотрудничеством.
Кроме того, Украина, фактически защищает восточный фланг НАТО и платит за это кровью своих людей. Поэтому предоставление гарантий безопасности Украине – это прежде всего обеспечение собственной безопасности для стран Европы. Это важно, учитывая агрессивные намерения России в отношении стран Балтии или Восточной Европы. Согласно заявлениям руководителя польской спецслужбы, Россия будет готова напасть на страны НАТО уже через три года. Мы же предполагаем такую готовность России уже через два-два с половиной года. Когда мы говорим о гарантиях безопасности, речь не идет о том, чтобы европейцы с оружием в руках защищали Украину. Речь идет о том, чтобы они предоставили Украине возможность защититься, и таким образом Украина будет, де-факто, защищать и Европу.
Пятый. Способность Украины максимально мобилизовать науку для достижения технологических преимуществ над врагом.
Этот вызов больше, чем другие, направлен в будущее. Но он несет чрезвычайный смысловой вес, потому что речь идет об обеспечении длительного противостояния с враждебной Россией, где наверняка будут расти реваншистские настроения. Этот вызов сохраняет вес даже в условиях такого “горького” для нации сценария как замораживание конфликта. Потому что, разумеется, сохранение преступного путинского режима означает только одно – его Но это означает дать РФ время восстановить военный потенциал.
Обеспечение длительного противостояния с противником возможно лишь при условии осознания, как происходит технологическое обновление на фронте. В этом смысле для Украины чрезвычайно важным является ускорение разработок оружия на новых физических принципах – РЭБ, электромагнитного и лазерного оружия, систем ускоренной обработки информации и передачи данных. И еще много чего, что может не только соответствовать философии – сделать армию “более быстрой, более точной и более мощной”. Но еще и малозаметной и использующей против врага оружие, принципы действия которого он не способен понять.
Кажется уместным здесь привести точный пример, как сами военные на фронте видят технологические изменения. Вот мнение командира 2-го штурмового батальона 3-й ОШБр Дмитрия Кухарчука: “Они начали гораздо чаще использовать беспилотные летательные аппараты как для разведки, так и для огневого поражения. Летают роями. Война переходит к новой технологической фазе и превратилась в войну дронов. Я могу сделать предположение… сейчас БПЛА – на пике использования.
В дальнейшем, думаю, просто как с нашей, так и с их стороны начнется стремительное развитие средств радиоэлектронной борьбы, и на определенном моменте это будет либо остановлено, либо не будет иметь такого большого значения – то есть мы вернемся к классической войне”. Вполне четкое и уместное видение. Возможно, за исключением последней фразы, о “возвращении к классической войне”, потому что технологическое развитие настолько стремительно, что обязательно появится что-то новое. И так будет постоянно: противник адаптируется к изменениям нашей тактики, постоянно ищет новые приемы и способы ведения боевых действий – то же самое делаем и мы.
Вот некоторые аргументы, которые касаются именно этого вызова. Пока мы только надеемся на совместное производство с Rheinmetall современного комплекса ПВО Skynex, в 2023 году компания продемонстрировала новейший вариант теперь уже беспилотной платформы Ripsaw – в виде некоего “мини танка ПВО”, да еще и дистанционно управляемого и способного объединяться в сеть средств ПВО.
Вот немного другой вектор развития технологий. В сентябре 2023 года армия США получила первые четыре передовые системы противовоздушной обороны малой дальности направленного маневрирования энергии DE M-SHORAD. Эти новейшие системы лазерного оружия мощностью 50 киловатт на машине Stryker производства Raytheon предназначены для уничтожения дронов, ракет, артиллерийских снарядов и авиации.
В том же сентябре 2023 года британская армия начала процесс принятия на вооружение нового лазерного комплекса противовоздушной обороны от компании Raytheon UK[30]. Высокоэнергетическая лазерная система предназначена для уничтожения дронов – она будет действовать на базе бронеавтомобиля Wolfhound для обеспечения непосредственной защиты подразделений от такой массовой угрозы.
Стоит согласиться, что выглядит убедительно. Настолько, что и Путин потребовал такого же оружия. 19 декабря 2023 года во время выступления на коллегии Минобороны РФ, кровавый диктатор заявил, что собирается вооружить оккупационную армию боевыми лазерами и роботами с искусственным интеллектом. Уже и соответствующий приказ отдал…
Итак, чтобы победить, мы должны двигаться на опережение. Чтобы двигаться на опережение, общество должно объединиться и сплотиться вокруг борьбы с врагом. Выживание нации и судьба Украины решаются прямо сейчас, а победа над врагом находится в руках украинцев.
И в завершение анализа о вызовах не можем не отметить, что “поражение Украины” – это худший из сценариев не только для украинской нации, но и для всей Европы, а возможно, и для всего мира, если смотреть сквозь призму амбиций Китая. Ведь, неожиданно обозреватели по безопасности уже “нарисовали” вероятную модель дальнейших событий. А именно, в случае атаки путинским Кремлем стран Балтии или других членов НАТО, например Польши, блок вероятно, отправит войска. “Но как только несколько сотен западных солдат умрут, правые партии потребуют “мира” – переговоров с Путиным”. Такой вывод очень похож на реальность…
…Правда в том, что Путин не одержал ни одной победы в 2023 году. Но риски 2024 года ощутимо увеличились. От единства Запада, от единства в поддержке миром Украины многое зависит. Возможно, мир и благополучие на континенте и в мире.
