Весной НАЭК “Энергоатом” подписала с канадским холдингом Cameco контракт об использовании украинского урана при производстве топлива для АЭС Украины. А буквально на днях министр энергетики Герман Галущенко радовался планам с 2024 года наладить в Украине совместное с Westinghouse производство ядерного топлива и уничтожить монополию России в этом сегменте. Планов множество! Но пока качественно получилось только уничтожить добычу урана в Украине.
Ситуацию хорошо иллюстрирует тот факт, что забастовки работников единственного уранового производителя – Восточного ГОКа (Кировоградская область), которые начались еще в 2020-м, актуальны до сих пор. Буквально в июле еще одна смена отказалась спускаться под землю. Причина – задержки с выплатой зарплаты, доходящие уже до полугода. При этом, по данным НАЭК, денег на зарплаты до прошлогоднего обвала добычи точно должно было бы хватить, но… до шахтеров они не доходили. В общем, это вполне основание как минимум для внутренней проверки, а в идеале – для расследования, но… как всегда. В итоге именно забастовки шахтеров, а не война, привели к тому, что с производством товарной продукции ГОКа – оксида урана – самая настоящая катастрофа. Оно упало в несколько раз.
Украине для АЭС ее нужно 2,35 тыс. тонн в год. Примерно по 170 тонн на каждый реактор-“миллионник”. Даже половины этого не добывали никогда.
Традиционно ГОК выдает на-гора примерно 800 тонн. Цифра практически не менялась десятилетиями. Хотя планов по ее удвоению и утроению хватит, чтобы обклеить фасады и НАЭК, и Минэнерго
Даже когда в 2014-2016 годах появился было прирост на две-три сотни тонн, в итоге оказалось, что это была схема по закупке дешевого казахского урана, который потом дорого перепродавался родному государству (цена на уран субсидировалась).
Работникам от этого, естественно, не перепадало, и в результате терпение лопнуло. Начали перекрывать дороги, устраивать пикеты в Киеве и так далее. Несколько месяцев комбинат стоял. Если в 2020 году добыча составляла 744 тонны, то в 2021-м – почти на 300 тонн меньше.
На 2022-й бодро запланировали 850 тонн.
А дальше пришла большая война, и по итогам года комбинат выдал жалкие 120 тонн.
В этом году тенденции в этом году такие же.
При этом нет добычи – нет и денег.
Решить проблему (уже пятый год) пытаются, присоединив ГОК к “Энергоатому” на правах обособленного подразделения. НАЭК поначалу открыто отбивалась всеми лапами, во всеуслышание заявляя, что ей такое счастье не нужно. И что они “не просто касса, которая дает деньги. Их урановый концентрат стоит дороже, чем в других странах. При этом нужно платить авансовые платежи и ничего за это не получать”.
Со временем публичное сопротивление прекратилось, но атомщики с плохо скрываемым удовлетворением отмечали, что против такого объединения выступают и внешние кредиторы НАЭК – ЕБРР и Евратом. Вопрос завис. Пошли разговоры о передаче ГОКов в управление. Там, кстати, за последние три года уже четвертый управляющий.
Накануне войны, в конце 2021-го, вопрос попал на заседание СНБО Украины, по итогам которого появился новый план, чуть более адекватный по сравнению с предыдущими прожектами.
Заключался он в следующем: сконцентрироваться на новой Новоконстантиновской шахте (которую в режиме “худо-бедно” пытаются разрабатывать в последние годы), а на обеих старых шахтах (Смолинской и Ингульской) довыработать остаточные запасы и закрыть эти предприятия. Первую в 2023-м, вторую (расположенную в самом областном центре) – еще через пять лет. Это две-три тысячи рабочих мест, куча социальных вопросов, а главное – это приговор Восточному ГОКу в его нынешнем виде.
А потом началось полномасштабное вторжение и прилеты по Кропивницкому. И вопрос вообще вышел из фокуса в Киеве.
Смолинскую шахту тихо закрыли в феврале этого года, переведя в режим сухой консервации. Планы перепрофилировать площадку (предлагались проекты от строительства завода ядерного топлива до добычи лития и урана из соседних месторождений) в итоге так и остались на бумаге. На Ингульской что-то еще шевелится, но ситуация критическая. На перспективной Новоконстантиновской шахте тоже денег не платят.
Если честно, когда читаешь о зловещих планах довести комбинат до банкротства, становится невесело. Банкротить там давно уже нечего. Есть такая фраза “потеряно военно-морским способом”. Вот как раз о Восточном ГОКе.
Итак, осталось поделить сливки и корешки. “Энергоатом” (с Минэнерго) откровенно говорят, что брать им две шахты под закрытие совершенно неинтересно. Затраты на вывод Смолинской шахты из эксплуатации ранее оценивались в миллиард гривен на пять лет. Немного, кстати, мне приходилось видеть более дорогие проекты противоракетных укрытий. Вывод Ингульской будет стоить гораздо дороже.
Естественно, все эти расходы с удовольствием переложат на госбюджет (точнее, на госпредприятие “Барьер”). Благо, был уже успешный опыт избавиться от Чернобыльской АЭС (ее тоже благополучно выпихнули из НАЭК).
Так что планы предельно просты: активы делят на ликвидные и… не очень. На Кировоградщине это полупостроенная Новоконстантиновская шахта, разгрузочно-перегрузочный комплекс и транспортные цеха закрываемой Ингульской шахты.
На Днепропетровщине (в Желтых Водах) – гидрометаллургический завод и сернокислотный цех. Возможно, еще возьмут и ремонтно-механический завод.
А все, что останется, можно повесить на гвоздь или на госбюджет.
С коммерческой точки зрения, все несомненно правильно и обречено на поддержку внешних кредиторов. Тем более что задолженность ГОКов перед атомщиками фактически безнадежная – это около 3 млрд грн. В то же время именно за счет атомки сейчас субсидируют тарифы для населения, а это уже десятки миллиардов гривен…
В целом же долги комбината (кроме атомки, там и Госрезерв, и частники) еще до войны превышали объемы его годовой выручки. Сейчас и подавно. Понятно, что львиную их долю придется списать (в случае НАЭК они могут конвертироваться в имущество, остальным кредиторам – большой сердечный привет). Но разбор того, как они образовывались (с ФИО и конкретными “заслугами”), все-таки полезен, чтобы просто не запустить новый цикл их образования.
Пожалуй, действительно, ужасный конец лучше, чем ужас без конца… Но есть нюансы – люди и, собственно, сам уран.
Людям фактически указывают на дверь, что уже практически произошло на Смолинской шахте. Там не только компенсаций не выдали, там еще и по зарплатам не рассчитались. Как они будут жить потом, где будут работать в поселке на девять тысяч жителей, никого не волнует.
А с ураном что? Планы добывать до 2027-го на Новоконстантиновской шахте 1500 тонн после провальных цифр этих двух лет снова откорректируют. Может, хватит уже?
Стоит, наконец, определиться, нужен ли стране свой уран.
Сказки о том, что вот-вот выйдем на полное обеспечение, надоели. Выйдите хотя бы на половину (только не забудьте о Запорожской АЭС). Это сложно, но возможно. Тем более что Новоконстантиновка имеет шансы добывать уран по сопоставимым с мировыми ценами.
В начале 2022 года НАЭК говорила и о “подготовке встреч ВостГОК с западными компаниями – лидерами в уранодобывающей отрасли для привлечения современного опыта и возможной инвестиционной поддержки”. Понятно, что потом было 24 февраля и как-то не до инвестиций. Но к теме стоит вернуться. Украинские частники тоже уже делали пробные “подходы к снаряду”, к сожалению, без впечатляющих результатов, но можно и повторить.
Государству тоже следует определиться. Много лет говорят, что Новоконстантиновке нужны деньги на пусковой комплекс. Сначала речь шла о миллиарде гривен. Сейчас сумма выросла до двух. Если и в дальнейшем будем медлить, будем говорить о трех. Но если нам действительно нужен уран, то добычу придется развивать, чуда не будет.
В высоких кабинетах все спокойны, канадцы из Cameco в течение 2024-2035 годов обязались полностью удовлетворять потребности “Энергоатома” в урановом сырье, поставляя его и услуги по конверсии урана для всех девяти реакторов Ровенской, Хмельницкой и Южно-Украинской АЭС. Шести реакторов оккупированной Запорожской АЭС в этом списке нет, но (после деоккупации) предусмотрены поставки и для нее. Очевидно, в “Энергоатоме” забыли о втором договоре с Cameco, который предусматривал, что НАЭК будет продавать Cameco весь уран, добываемый в Украине ВостГОКом, но продать пока нечего. Безусловно, канадцы найдут другой уран, чтобы выполнить контракт. Только в первоначальном варианте наше добывающее предприятие получало “якорный” заказ и прибыль, а так заработает кто-то другой.
Просто уточним: это точно государственная политика – уничтожить собственную ресурсную базу, чтобы покупать импортное? А проекту с Westinghouse разве не понадобился бы украинский уран? Да и вообще разве не нужен уран стране, в которой половина генерации – это АЭС?
