Акции на границе Польши и Украины продолжаются почти месяц, а их протестующие выдвигают следующие требования:
- Отмена «транспортного безвиза», то есть возвращение для украинских перевозчиков системы выдачи разрешений на работу в Евросоюзе, отмененной через пару месяцев после начала полномасштабного российского вторжения.
- Запрет украинским компаниям осуществлять перевозки внутри ЕС, то есть ограничить их возможности определенным количеством рейсов из Украины в Евросоюз и обратно.
- Усиление правил перевозок по сертификату Европейской конференции министров транспорта (ЕКМТ), то есть требования соответствия автомобиля экологическим стандартам. Это должно усложнить выдачу украинским перевозчикам сертификатов на техосмотр их транспортных средств.
- Введение отдельной очереди для грузовиков с регистрацией в ЕС на пунктах пропуска через границу с украинской стороны (читайте — польских грузовиков, которые в основном заняты грузоперевозками между Украиной и европейскими странами).
- Доступ водителям польских компаний к системе «Шлях», что даст возможность украинцам призывного возраста (в первую очередь тем, кто после февраля 2022 года продолжает работать в Польше на местных перевозчиков) свободно пересекать украинско-польскую границу.
- Создание на каждом пункте пропуска (опять же — с украинской стороны) отдельной очереди для пустых фур — поляки, в отличие от украинских перевозчиков, часто привозят товары в Украину и возвращаются назад без груза.
Что касается последнего требования, украинские перевозчики даже предложили варианты его реализации, но они пока остаются невоплощенными из-за принципиальной невыполнимости других пунктов, особенно первых, которые называют политическими. Некоторые эксперты предполагают, что организаторы протестов выдвигали их исключительно для торгов, чтобы заранее получить преимущества на рынке перевозок между Украиной и ЕС, который, как ожидается, ждет стремительный рост после завершения российской войны против Украины. Однак это не помешало другим экспертам выдвинуть версию военно-политического подтекста протестов, а именно подозревать их реальных организаторов в работе на Кремль.
И здесь дело не только в том, что для кремлевцев особым садистским удовольствием является использование демократических процедур для борьбы с правительствами демократических стран. Главным фронтменом перевозчиков-протестующих выступает Рафал Меклер — не только крупный местный игрок на рынке транспорта, но и лидер люблинского отделения антиукраинской партии «Конфедерация», известной также своими путинофильскими взглядами. Подозрения относительно его подстрекательства Кремлем возникли еще с первых дней протестов, когда их участники обещали свободно пропускать в Украину гуманитарные и военные грузы, и возник вопрос: как им убедиться, что фура перевозит что-то именно для Вооруженных сил Украины, и с кем они потом этой информацией (которая может превратиться в разведданные) поделятся.
Ну а недавние блокировки протестующими цистерн с топливом на границе, которые уже повлияли на цены на украинских АЗС и вызвали нервозность у владельцев приобретенных минувшей зимой генераторов, привели к тому, что даже польские эксперты (в частности Дариуш Матерняк в эфире «Радио Свобода») начали сравнивать действия чрезмерно активных граждан с протестами немецкого «пролетариата», который пытался блокировать поставки оружия Польше во время похода Тухачевского на Варшаву в 1920 году.
Эти подозрения усиливает тот факт, что организаторами и участниками протестов, которых, кстати, не поддерживает большинство польских перевозчиков, выступают в первую очередь те, кто был задействован в перевозках между Польшей и ее восточными соседями — Россией и Беларусью. Таким образом, они могут быть «замазаными» в различных коррупционных схемах, без которых, как известно, в стране-агрессоре бизнес не делается. Однако эту версию стоит оставить спецслужбам и надеяться, что при новом польском правительстве (или при возникновении обстоятельств, которые побудят политическую волю нынешнего) они смогут разобраться (если кремлевский след подтвердится) и с организаторами акций, и со странным поведением некоторых польских правоохранителей, которые часто оказываются исключительно на стороне участников протеста, хотя многие юристы все чаще (особенно после смертей заблокированных на границе украинских водителей) называют его незаконным. Этот процесс может пройти тихо, без громких разоблачений, просто в виде убеждения «активистов», что продолжение их активности может привести к таким разоблачениям (или даже юридическим обвинениям), и свертывания протестов, например, из-за «погодных условий».
Сложнее разрешить ситуацию, если организаторы смогут доказать, что их действия лишены политического подтекста, а они руководствовались исключительно интересами польских предпринимателей (то, что в первую очередь собственными — уже другой вопрос). Ведь желание сохранить доминирующее (порой говорят, что почти монопольное) положение поляков на европейском рынке перевозок, которое они серьезно постарались вытеснить на нем предыдущих крупных игроков — немцев и французов, с точки зрения многих местных избирателей вполне обосновано. Ну а протесты брюссельских «еврократов», утверждающих, что требования протестующих не соответствуют интеграционным соглашениям между Украиной и ЕС (а значит, и Польшей как его частью), могут только способствовать симпатиям консервативно настроенных поляков к блокирующим границу. Что уж говорить об обвинениях украинских перевозчиков в попытке Рафаэля Меклера и тех, кто за ним стоит, «рейдернуть» транспортный коридор между Украиной и ЕС, чтобы компенсировать утраченное из-за закрытия границ с РФ и Беларусью?
В таких обстоятельствах надежды официального Киева на то, что с новым польским правительством удастся быстро владеть ситуацией (по типу заявления Владимира Зеленского, что соседям нужно дать время), могут оказаться не вполне обоснованными, потому что даже неизвестно, когда оно будет сформировано. Ведь пока правящая «Право и справедливость» (ПиС) пытается максимально тянуть с передачей власти. И к тому же может попытаться использовать протесты перевозчиков для выполнения нескольких своих задач.
Первая может заключаться в решении (в свою пользу) нескольких из многочисленных противоречий, которые накопились в отношениях Варшавы и Брюсселя за длительное время пребывания ПиС у власти. Затем использовать эту «победу над еврократами» во время местных выборов и выборов в Европарламент, запланированных на следующий год (а если хватит «запала» — то и во время президентских выборов 2025 года). Вторая (не менее, а может быть, и более важная) — заставить потенциального премьера Дональда Туска начинать свой срок с необходимости решения довольно сложной проблемы, а именно сидеть не на шпагате, а на трехстороннем раздвижении между местным бизнесом, помощью Украине и законами ЕС. Это также может помочь ПиСу отыграть в электоральных циклах 2024-2025 гг. поражение на парламентских выборах 2023 года. Ну и третья цель: дальнейшее затягивание протестов может привести к усилению разговоров о сотрудничестве «Конфедерации» с российскими спецслужбами (или даже к полному ее «зашкварению» в связях с Кремлем), а следовательно, и к «протверезингу» части радикально-консервативного польского электората и возвращению его в более умеренно-консервативный (то есть ПиСовский) лагерь.
В этом контексте усилия официального Киева «переждать» проблему до прихода нового польского правительства под руководством Туска могут оказаться неоправданными (или оправданными в меньшей, чем ожидалось, мере). Ведь кроме вышеупомянутых обстоятельств к нему, по мнению бывшего посла Украины в Польше Андрея Дещицы, должны войти и представители Крестьянской партии, которые будут защищать интересы местных фермеров и перевозчиков.
Таким образом, наиболее целесообразным представляется рассмотрение текущей ситуации в качестве «репетиции» тех многочисленных раундов переговоров, которые Украина должна будет провести с другими членами ЕС, интегрируясь в него. И, как ни парадоксально, хорошо бы использовать польский опыт получения значительных преференций для наиболее уязвимых отраслей национальной экономики.
Ну а украинскому обществу стоит помнить о помощи, которую оно получило от польского общества за последние два полноформатных военных года. И не поддаваться регулярным попыткам антипольских провокаций.
