«Укринбанк»: как ликвидировали старейший банк и ограбили вкладчиков. Слово — за Верховным судом

В результате громкого банковского кризиса 2014-2015 годов в Украине было ликвидировано около сотни банков. «Укринбанк» наверное единственный, который до сих пор борется за справедливость, давно получив судебное решение о незаконности его ликвидации, которое, как оказалось, невозможно выполнить.

Однако эта история гораздо масштабнее, чем многолетняя сага об одном банке, каким бы надежным и старым он ни был. Это яркое свидетельство реализации коррупционного механизма ликвидации банков с использованием государства, направленного на то, чтобы перекроить банковский рынок и безнаказанно воспользоваться чужими активами. В этой истории речь идет о фактически украденных миллиардах и тысячах обманутых вкладчиков, которые до сих пор не дождались справедливости.

Банковский кризис 2014-2015 годов

ПАО «Укринбанк» — один из старейших банков в Украине. Он возник в далеком 1989-м году, еще до провозглашения Украиной Независимости.

Банк работал и активно развивался, хотя большой финансовый кризис 2008-2010 годов и задел его, но получив кредит рефинансирования от НБУ в размере 500 млн грн, банку удалось не только не потерять свои позиции на рынке, а даже единственному среди украинских банков вернуть его досрочно.

На момент начала второго большого кризиса банковской системы 2014-2016 годов, в большей степени вызванного аннексией части украинских территорий, а с ними и имущества и активов банков, доля «Укринбанка» занимала чуть более 1% отечественного банковского рынка.

На начало 2015 года баланс «Укринбанка» составлял 5,7 млрд грн, что на тот момент было эквивалентом 712,5 млн долларов США. Среди клиентов банка был реальный бизнес, например, ЧАО «Оболонь», Севастопольский судоремонтный завод, ПАО «Лесмаш», ПАО «Красиловский завод „Точмаш“, облавтодоры и тому подобное.

Однако временная оккупация Крыма, частей Луганской и Донецкой областей привели к потере 30% активов «Укринбанка» в виде недвижимости, кредитов, выданных жителям и юридическим лицам этих территорий.

Что должно было сделать государство в такой ситуации? Обеспечить временную поддержку, например, предоставить рефинансирование и тому подобное. Вместо этого НБУ провел так называемый шоковый аудит. Было выдвинуто требование увеличить резервы на сумму 500 млн грн. Банк начал поиск инвестора и нашел аж трех: американскую, британскую и израильскую компании. Согласно действующему законодательству, НБУ должен предоставить разрешение на привлечение средств иностранных инвесторов в украинский банк. Израильская компания все же дошла до конца длительных и многочисленных переговоров и даже предупреждений со стороны НБУ о том, что инвестиции в украинский бизнес во время банкопада рискованны.

14 декабря 2015 года НБУ официально предоставил разрешение на привлечение 50 млн долл. США инвестиций в «Укринбанк» как часть плана финансового оздоровления и согласовал сроки для такого привлечения.

На это инвесторам и банку был предоставлен месяц. Однако уже 24 декабря — через 10 дней после принятия решения о предоставлении разрешения инвестору привлечь средства в «Укринбанк» — Правление НБУ во главе с печально известной главой Нацбанка Валерией Гонтаревой утвердило постановление о введении временной администрации в «Укринбанке», а чуть позже и о его ликвидации.

Для банка это стало, мягко говоря, неприятной неожиданностью. Инвестор этого решения, естественно, не понял. Попытки провести переговоры с Фондом гарантирования вкладов физических лиц внесли еще больше сомнений. Чтобы получить возможность принять участие уже в санации банка, инвестору предложили дополнительно внести на счет Фонда без каких-либо гарантий возврата средств… 30 млн. грн для того, «чтобы ему поверили».

Как можно понять такие решения? Что изменилось за 10 дней? Почему НБУ не придерживался собственного решения?

Прежде всего, решения о ликвидации банков принимали не суды, а регулятор. Они же их и выполняли. Поэтому очевидно, что имел место явный конфликт интересов, создавший широкое поле для злоупотреблений.

Что стало основой?

Несмотря на то, что банк в результате оккупации потерял треть активов, часть крупных заемщиков стремилась вернуть кредиты заблаговременно и они делали это.

Банк пытался удержаться, никто из его акционеров не намеревался вывести средства и уехать в Вену или Лондон, как поступили многие. Наоборот, банк пытался сохранить активы и выплачивать вкладчикам долги за счет средств тех заемщиков, которые гасили кредиты.

Бизнесу во время кризиса некогда было ждать, кто-то планировал выход на IPO, кто-то хотел взять новый кредит в другом банке и был заинтересован в чистой кредитной истории, кто-то хотел продать залоговое имущество, чтобы вложиться в другой проект. Дела шли своим ходом.

Однако процесс ликвидации банка, неожиданно для всех запущенный НБУ, означал начало катастрофы. Ведь как следствие банк прекращает осуществлять любые банковские операции. НБУ назначает ликвидатора. Ликвидатор должен обеспечить выплату средств кредиторам банка в пределах имеющихся активов.

Все активы банка оцениваются, и на их основе осуществляется выплата средств кредиторам. Приоритетность выплат определяется законодательством, обычно в первую очередь выплачиваются средства вкладчикам физическим лицам в пределах гарантированной суммы.

Банк теряет лицензию на банковское дело, механизм возврата которой даже в случае принятия соответствующего судебного решения просто… не предусмотрен.

Ликвидация банка является крайней мерой, которая применяется в случаях, когда он не может выполнять свои обязательства перед клиентами и кредиторами или нарушает требования законодательства и нормативно-правовых актов НБУ.

Как мы видим, в отношении «Укринбанка» НБУ было принято с разницей в 10 дней два не просто достаточно противоречивых, а диаметрально противоположных решения. Оснований для введения в банке временной администрации не было, что подтвердилось в судебных процессах, которые были инициированы акционерами банка против НБУ. Но это не помешало начать в отношении него процесс ликвидации.

Странная математика регуляторов

НБУ почему-то избрал позицию не поддерживать банк, который несмотря на кризис держался на плаву, не предоставлять кредит на рефинансирование, не привлекать инвестиционный капитал, не принимать план выхода из кризиса, а сразу — ликвидировать. Стремительно и целенаправленно.

Что было дальше? Акционеры банка подали иск в суд о признании незаконными решения, которыми НБУ сначала вводит временную администрацию, а через 3 месяца запускает процесс ликвидации.

И тут в игру вступает Фонд гарантирования вкладов физических лиц. За три месяца, которые прошли после принятия решения НБУ, Фонд полумиллиардными траншами выплатил долги физлицам, но только в пределах гарантированной суммы возмещения вклада в размере 200 000 гривен!

Арифметика здесь довольно простая и циничная. При условии, что процесс ликвидации необратим, те, кто возглавляли его, быстро и безнаказанно воспользовались возможностью распорядиться активами банка.

Банки платят в Фонд 3% от портфеля вкладов физических лиц, что гарантирует возврат гражданам их вкладов, но не более 200 тысяч гривен каждому. Фонд сначала получает кредит в Минфине для выплаты вкладчикам, а затем пытается вернуть свои средства за счет активов банка. Поэтому банк имел активов более чем на 5 млрд грн, из которых 3,5 млрд грн — депозитный портфель населения. Только 1,7 млрд грн должны были быть уплачены фондом вкладчикам.

Простая математика. Хороший бизнес?

В то же время «Укринбанк» добивается признания постановлений НБУ незаконными во всех трех судебных инстанциях. 8 августа 2019 года «Укринбанк» получил окончательное решение о незаконности ликвидации.

Как вы думаете, кто-то понес за это наказание?

Или, возможно, была восстановлена лицензия? Позиция регулятора такова — соответствующего механизма не предусмотрено.

Как так? Ведь на кону миллиарды долларов?

Как справедливо замечал в свое время Карл Маркс, нет преступления, на которое не пошел бы капитал, если рентабельность превышает 300%. В нашем случае наряду с «капиталом» заслуженно занимают место НБУ и Фонд гарантирования вкладов физических лиц.

Не для этого ли и задумывался весь простой, как рэкет 90-х, механизм — пользуясь кризисом, перекроить банковский рынок и безнаказанно на нем поживиться?

Еще один важный вопрос: если механизма реституции, то есть возврата в первоначальное состояние, не существует, что в этом случае является справедливостью для бизнеса, государства, заемщиков, а главное — вкладчиков банка?

В этой сфере огромные пробелы, но государство, законодатель должны дать ответ на этот вопрос.

В то же время, кто-то получил подарок судьбы в виде возможности выкупить свой кредит за 5% стоимости…

Залоговое имущество за бесценок выставляют на торги. Обычно здесь питаются либо спекулянты, либо крупные заемщики. Ни государству, ни вкладчикам, акционерам это пользы не приносит.

Кроме того, последний, так называемый «антиколомойский», закон вообще перекладывает на акционеров финансовую ответственность за непогашенные в результате ликвидации банка убытки. При том, что акционеры банка не участвуют ни в оценке, ни в реализации этого механизма Фондом.

Мало того, что ликвидация банка была безосновательной и привела к потере вкладчиками своих средств, для многих семей это решение обернулось трагедией.

Только один пример. Вкладчик банка — бывший пилот, который заработал шестизначную сумму в долларах США во время работы в Африке. Он надеялся обеспечить достойное будущее семье и безбедную старость себе. Вместо этого получил от Фонда 200 тысяч грн и за год судебной тяжбы буквально сгорел от стресса, умер, не дождавшись справедливого решения вопроса с возвратом долга. Его жена и дочь судятся до сих пор.

Большая игра Большой палаты ВС

Не исключено, что вся эта операция «ликвидация» и стала результатом влияния крупных заемщиков и админресурса, которые совместными действиями решили перетянуть на себя кредитный портфель и активы банка. Для этого было использовано даже очень логичное решение акционеров «Укринбанка», исключить из наименования юридического лица слово «банк», в связи с чем юридическое лицо получило измененное наименование Публичное акционерное общество «Укринком». Указанное решение акционеров основывалось на положениях банковского законодательства о запрете использования слова «банк» в наименовании юридического лица, не имеющего банковской лицензии.

В одном из своих решений Большая палата Верховного суда с подачи Фонда неожиданно устанавливает, что «Укринбанк» и «Укринком» — это два разных юридических лица. Хотя речь шла лишь о переименовании. Код ЕГРПОУ юрлица не менялся.

В развитие Большая палата Верховного суда решила также, что все требования «Укринкома» к заемщикам «Укринбанка» на этом основании являются незаконными.

Это решение, которое невозможно обжаловать, было вынесено при перевесе в 1 голос и при существовании 9 (!) отдельных мнений несогласных судей. Но оно создало нарушение принципа правовой определенности для бывшего банка и сделало невозможным взыскание в дальнейшем задолженности.

Так что же упало на чашу весов слепой Фемиды? Загадка. Но если правовые позиции Большой палаты создают правовые коллизии, то есть ли смысл в этой по сути четвертой судебной инстанции, скомпонованной удивительным образом из представителей всех юрисдикций, и каким должен быть механизм устранения этих проблем? Симптоматично, что хозяйственники проголосовали против указанного решения, а представители уголовной юстиции, специализация которых к этому делу — никоим образом, проголосовали «за».

Этот вопрос до сих пор дискутируется в юридической среде, хотя с момента вынесения решения прошло уже 5 лет.

В течение этих лет пока никто не может взыскать долги, ни Фонд, ни «Укринком», заемщики продолжают пользоваться кредитными каникулами, а вкладчики по сути оплачивают перераспределение банковского рынка со своих счетов.

Так не пришло ли время для перемен и исправления собственных ошибок?

Что дальше?

Как видно, финучреждение не сдается и готово работать с заемщиками, готово гасить долги перед вкладчиками, Фондом накопившиеся долги и дальше ищет справедливости в судах.

Но законодателю есть о чем подумать. Эффективным ли оказался механизм ликвидации? Не похож ли он на обычное рейдерство под прикрытием правильных лозунгов? Почему не был применен механизм банкротства? Какая выгода государству способствовать продаже ценных активов за бесценок?

Как быть с теми активами, которые из-за решения ОП зависли в правовой неопределенности? И кто должен защитить в этой ситуации интересы граждан, государства, инвесторов?

«Укринком» не сдается и имеет собственный план выхода из сложившейся ситуации. Но представляется, что и государство, и национальные регуляторы, очевидно, задолжали банку и его вкладчикам элементарную справедливость. Сейчас слово снова за Верховным судом. И многие с нетерпением ждут, победит ли в этом кейсе справедливость и законность, или снова возобладает интерес некоторых крупных заемщиков банка, которые в результате этих всех перипетий получили шикарные кредитные каникулы продолжительностью уже более 7 лет и лелеют надежду вообще избавиться от долгов. Мы узнаем об этом уже в ближайшие дни.