В поисках «крота» в НАБУ

В прошлую среду в «сердце» антикоррупционного блока прорвался гнойник: острый внутренний кризис, в который погрузились НАБУ и САП, выплеснулся наружу.

Повод беспрецедентный — сливы НАБУ в пользу Банковой, возможно, происходят на высшем уровне антикоррупционного бюро. Чтобы составить объективную картину происходящего, журналисты издания ZN.UA не только читали между строк официальных сообщений, но и поговорили с высокопоставленными источниками, работающими в САП, НАБУ и ОГПУ.

О начале конфликта между институциями стало известно после того, как САП вместе с Департаментом стратегических расследований Нацполиции провели обыск у одного из детективов НАБУ, — об этом написал Юрий Бутусов. Тогда же на всю страну прогремела фамилия заместителя главы ОПУ Татарова, карманной армией которого якобы воспользовался руководитель САП Александр Клименко. Таким образом была брошена тень на главу САП.

Сразу же со сдержанным заявлением выступила САП, пояснив, что продолжается расследование по делу об утечке информации в НАБУ в рамках одного из уголовных производств, а полицию привлекли, потому что НАБУ не хватает собственных сил. (Речь идет об уголовном производстве в отношении бывшего главы Днепропетровской ОГА Резниченко, а также его партнера — действующего консультанта ОПУ Юрия Голика, где в рамках «Большого строительства» растворилось полтора бюджетных миллиарда). НАБУ сразу отреагировало: мол, не врите, ресурсы найти у себя «крота» есть.

Народ Украины, наблюдающий за происходящим, напрочь запутавшись в показаниях тех, кому раньше доверял больше, чем другим правоохранителям, начал выстраивать собственные конспирологические теории, выводы из которых сводились к одному: Банковая «хакнула» и НАБУ, и САП. Не слишком помогло и покровительство лидеров общественного мнения из антикоррупционной сферы, которые сразу публично встали на сторону Александра Клименко.

Операцию по реанимации вражеские стороны проводили самостоятельно. На то, чтобы глава САП Александр Клименко и директор НАБУ Семен Кривонос заключили перемирие и пожали друг другу руки, хватило трех дней. Перед этим Кривонос заявил, что его первый заместитель Гизо Углава на время следствия отстранен от исполнения обязанностей, подтвердив этим всю серьезность ситуации.

Очевидно, рану активно пытаются публично заживить, чтобы сохранить если не репутацию антикорблока, то взаимодействие его институтов в рамках тысяч открытых дел. Клименко и Кривоноса можно понять. Но гной течет — надо резать, промывать и зашивать заново.

Гипотетический «крот» (это, безусловно, еще надо будет доказать) был в руководстве НАБУ со дня его основания. И если Гизо Углава действительно нарушил закон, то по масштабам последствий это является делом уровня главы Верховного суда Князева. И наших международных партнеров, которые были непосредственными участниками создания НАБУ. Так или иначе, мы внутри идеального шторма.

Что же на самом деле произошло? Стоит ли волноваться Банковой, которая густо обросла консультантами-фигурантами дел о топ-коррупции даже во время войны? Какими могут быть последствия для государства в целом, если антикорблоку не удастся очиститься? И до какого уровня вообще это очищение должно дойти, чтобы вырвать из тела антикорблока уродливые корни, которые пустила в нем власть?

Дело Резниченко/Голика, в ходе расследования которого зафиксировали слив

Нам не обойтись без краткого напоминания о сути дела, с которого собственно все и началось. Летом 2022 года, отреагировав на расследование журналистов издания «Наші гроші» о выигранных ООО «Будинвест инжиниринг» тендерах на ремонт дорог в Днепропетровской области на сумму более 1,5 млрд грн, НАБУ и САП открыли уголовное производство. Дело имело предварительную квалификацию по статьям 364 (злоупотребление властью и служебным положением) и 209 (отмывание доходов) Уголовного кодекса Украины и задело ключевых персон в команде президента.

В этом кейсе замечательно все, начиная с доходной романтической связи оперативно отставленного президентом экс-губернатора Резниченко, недавнего возрождения из пепла уже в Минобороны бывшего заместителя главы ОПУ Кирилла Тимошенко и заканчивая бетонной «крышей» офиса президента для незаменимого консультанта «Большого строительства» Юрия Голика. Все они проходят по делу.

В начале апреля, чтобы держать руку на пульсе, ZN.UA общалось с источниками в НАБУ, близкими к расследованию. Уже тогда мы знали, что следствие достигло определенного прогресса. Главное в деле — доказать, что государству нанесен ущерб. И это удалось, несмотря на сопротивление подконтрольной министру финансов Сергею Марченко Государственной аудиторской службы, о чем мы уже подробно писали. Министр — по совместительству друг и партнер Юрия Голика по велопрогулкам — так и не дал отмашки руководителю Госаудитслужбы подписать официальное заключение для НАБУ. Однако там нашлись честные работники, помощью которых воспользовалось бюро.

По данным экспертизы, которую следствие таки получило вопреки всем преградам, государственные убытки из-за завышения стоимости материалов составили почти 300 млн грн. И этим документом следствие располагает. Остаток от 1 млрд 200 млн грн классифицируется как нецелевое использование бюджетных средств, к тому же легализация доходов, полученных преступным путем.

Тогда же, в начале апреля, состоялась серия обысков в Днепре. Как утверждали источники в НАБУ, следствие сосредоточилось на более широком круге людей, ассоциированных с компаниями, через которые, по версии детективов, выводили деньги. И это не только высокопоставленные чиновники областной администрации, но и так называемые фунты.

Что касается высокопоставленных лиц, то у заместителя председателя Днепропетровской ОГА Игоря Беспальчука провели обыск, по итогам которого изъяли средства связи и тому подобное. Посетили детективы и офис компании «Будинвест инжиниринг» (учредителем которой является бизнес-партнер Резниченко Яна Хланта), где также изъяли средства связи и компьютерную технику. Кроме того, принимала гостей и сама фитнес-тренерша.

Уже тогда источники в САП, подводя итоги проведенных обысков, были настроены скептически. По их мнению, обыски были нерезультативными: «Либо фигуранты соблюдают образцовую информационную гигиену, либо же произошел новый слив информации и их заранее предупредили».

В НАБУ так не считали. «Обычно мы не стесняемся говорить, если обыски сливают, но не в этот раз, — утверждал источник, — Обыск — это история, которую трудно прогнозировать, ты не знаешь, что найдешь. Можно застать фигуранта врасплох, но у него будет айфон последней модели, надежно заблокированный. В то же время надо понимать и то, что мы имеем дело с достаточно опытной преступной группировкой, эти люди не первый день живут и крутятся в соответствующей среде. Всем им хорошо известно, что расследуется уголовное производство, и у них достаточно консультантов относительно того, как правильно себя вести и как обезопасить информацию».

https://zn.ua/img/forall/u/550/7/%D0%A4%D0%9E%D0%A2%D0%9E_1%20(4).jpg

«Юрий Голик имеет всеобъемлющий и постоянный доступ к правительственному кварталу и ОПУ как привлеченный консультант. Большую часть своей деловой активности консультант проводит в одном из самых защищенных мест нашей страны. Документирование именно его преступной деятельности, мягко говоря, несколько усложняется», — уточняет другой источник.

В апреле у Голика обысков не было. Однако НАБУ обыскивало его в 2023 году, хотя с этим возникли определенные трудности. Детективам пришлось просто остановить его автомобиль, обыскать и изъять средства связи, среди которых был телефон. Именно он и стал причиной войны между ведомствами. Но не сразу.

«В телефоне есть косвенные свидетельства того, что Голик находится в коррупционной системе, — рассказывал в апреле источник, — Но чтобы вы понимали, что такое телефон Голика: это последняя модель айфона, системы защиты, модемы, идентификаторы, которые он постоянно меняет, в нем нет сим-карт. Поэтому с помощью его мобильного невозможно установить, где он находится. НАБУ проводило целую операцию, чтобы его поймать и обыскать».

У тех, кто давно работает в системе и занимается оперативно-розыскной деятельностью, нет иллюзий относительно этой персоны. «Просто есть случаи, когда мы много знаем, но не так много можем доказать, — добавляет источник, — всей стране известно, что он является архитектором многих схем, но прямых доказательств нет. Не потому что Голик неприкосновенный, не потому что дело, возможно, кто-то сливает, а потому что он является очень подготовленным человеком. Если представить себе, как совершаются преступления, то Голик всегда сбоку.

Он ничего не подписывал. Он просто является коммуникатором от ОПУ. Архитектором схем. Он что-то придумывает, помогает организовать на менеджерском уровне, при этом не общаясь ни с кем, кроме самого Резниченко, если говорить конкретно о деле. Если разговор с консультантом не записан, то все. Его нет».

Но буквально через три недели (!) после этого разговора в деле происходит прорыв. Детективы, продолжая работать с телефоном, находят подтверждение того, что Голик получал подробную информацию о ходе расследования через посредника — бизнесмена и бывшего главу Броварской РГА Георгия Биркадзе, который, как и Голик, имеет кабинет в офисе президента. Именно Биркадзе, общаясь с источником из НАБУ, допустил ошибку, которую и смогли отследить детективы в телефоне Голика. У Биркадзе также провели обыски.

Телефон Голика и фактор «маленького детектива», который действовал по закону

Здесь очень важно. Рассматривая кейс «Большого строительства» (а дело Резниченко/Голика — о нем), мы должны четко понимать, что довоенный президентский проект, изначально разбившись на два равновеликих конкурентных обломка (у отставленного не так давно вице-премьера Александра Кубракова и Мининфраструктуры была собственная история успеха), жив и технологически перешел на военные рельсы. Чего нельзя сказать о нашем правительстве.

По этому поводу у людей политически наблюдательных сразу возник вопрос: почему же именно сейчас телефон Голика открыл свои секреты, хотя изъяли его год назад? Почему именно в момент отставки Кубракова, проигравшего войну своим бывшим партнерам, появляется телефон и подрывает ситуацию с сидящим на Банковой Голиком? Страшные подозрения. Еще и на фоне того, как показательно лидеры общественного мнения из антикора, топя коррупционера Голика, не замечают проблем у Кубракова. Забывая, что праведная роль обличителей коррупции (а Александр Кубраков и «свой» для антикора Мустафа Найем сотрудничали с НАБУ в деле о взятках двух нардепов) не отменяет «заслуг» этой команды на строительно-законодательном поприще восстановления. Лихой их всех попутала, что ли?

Но мы — за объективную картину. Поэтому, зафиксировав вскользь проблемы антикора (надеемся, что только в коммуникации), давайте опустимся до уровня условного детектива, который обнаружил факт слива информации в деле, которое расследовал, и просто поступил по закону.

«Телефон Голика долгое время лежал заблокированным, — рассказывает наш источник, — Процедуру разблокировки, чтобы можно было выкачать из него все данные, проводили международные партнеры после длительных переговоров и легализации процесса в международных рамках. Назад бюро получило его в конце ноября прошлого года».

Однако, по словам источника, в нем не было практически ничего, что имело бы отношение к уголовному производству. Все чаты вычищены, в распоряжении детективов был только кэш: более 100 тысяч различных фото, видео и аудиофайлов. Во время предварительных поисков искали по ключевым словам, которые имели значение для дела. «У детективов нет задачи просто рыскать в личной жизни людей, понимаете», — уточняет источник.

Предварительный поиск результатов не дал. Затем замыленный глаз заменили на свежий, передав девайс Голика другому детективу, чтобы он еще раз все просмотрел и переслушал. На это ушло несколько месяцев. И детективу повезло. Чат Голика с Биркадзе, посредником между Голиком и НАБУ, чистился автоматически каждые десять секунд. Но Биркадзе отправлял Голику фото сообщений от информатора НАБУ. Эти фото после автоматического удаления и оставались в кэше телефона Голика. Шли, конечно, не одно за другим, а были разбросаны, как жемчужины в океане. Одно могло быть №1000, второе — №2000, третье — №65 000… Поэтому и составляли общую картину так долго.

По информации источников, три человека переписывались между собой, начиная с 2021 года. Детективы уже идентифицировали лицо №1 — это детектив НАБУ, условный «Валера» (он не вел расследование дела Резниченко/Голика, а работал в секретном подразделении под прикрытием). Лицо №2 — Георгий Биркадзе, который находился на постоянной связи с «Валерой».

С лицом №3 — неким высокопоставленным «японцем» — сложнее. Он почти не участвует в переписке, но о нем часто упоминают. Скорее всего, он является одним из руководителей НАБУ. «Из контекста переписки понятно, что это человек, который владеет полной информацией обо всех делах, курировал все подразделения, и у него надо было брать разрешение на проведение действий и получение ресурсов для расследования», — утверждает источник в САП.

Бывший директор НАБУ отпадает, ведь сливы продолжались после его увольнения. Нынешний — тоже минус, потому что пришел позже. Оставался первый заместитель директора НАБУ Гизо Углава. Здесь стоит уточнить, что факты сливов выявляли в подразделении, которым руководит ставленник первого заместителя директора. Что разрушает еще одну конспирологическую теорию о том, что разоблачение Углавы организовал бывший глава Главного подразделения детективов (ГПД) Андрей Калужинский вместе с бывшим директором Артемом Сытником.

Реакция директора НАБУ Кривоноса и потеря доверия внутри бюро

В случаях выявления нарушения закона работниками НАБУ закон предусматривает, что тот, кто обнаружил это нарушение, обязан лично уведомить двух должностных лиц — директора НАБУ и руководителя Управления внутреннего контроля (УВК). Здесь есть определенная логика: это позволяет сохранить секретность. Если бы такие документы регистрировали, условно говоря, в канцелярии, обо всем этом узнали бы в тот же день.

Дальше — сами вопросы.

24 апреля детектив, обнаруживший в кэше телефона Голика фото переписки и материалов по его делу, согласно инструкции подал служебную записку директору НАБУ Семену Кривоносу. Директор обязан сразу уведомить генпрокурора или его заместителя (главу САП). К тому же дать команду зарегистрировать сигнал в ЕРДР.

Но этого Семен Кривонос не сделал.

Лишь 3 мая документ был зарегистрирован в ЕРДР.

Лишь 9 мая Кривонос проинформировал главу САП Клименко.

10 мая Клименко назначил группу детективов УВК для проведения внутреннего расследования, сам руководитель САП стал процессуальным прокурором по этому делу.

На все это ушло 20 (!) дней. Более того, по информации источников в НАБУ, после 10 мая в УВК НАБУ ничего не происходило. никаких следственных действий. Детектива, который обнаружил факты, даже не опросили.

Почему медлил Кривонос? Здесь показания сторон не совпадают.

Во-первых, в НАБУ утверждают, что в «служебке», которую подал детектив, не было прямого указания на возможную причастность первого заместителя к сливам. Это якобы объективно затормозило процесс, исключив его из списка приоритетных для директора. Однако контекст информации, о которой идет речь, уже сам по себе указывал на то, что это может быть лишь один из руководителей бюро, знакомый с работой всех подразделений.

Более того, внесение информации о фамилиях могло повлечь передачу дела в ГБР, которое полностью контролирует Банковая. Хотя задачей именно УВК было проверить все возможные версии в рамках следствия, которое в НАБУ не начали вовремя. Вы уже понимаете уровень проблем, правда же? Но давайте двигаться дальше.

Во-вторых, все обыски по делу об утечке следственных данных, которые впоследствии проводила САП с участием Нацпола, уже не предупреждая директора НАБУ, также слили. И здесь мы говорим прежде всего о Биркадзе. Кто слил обыски, если знали только Клименко, Кривонос, начальник УВК и детектив?

Версии, как вы понимаете, у сторон разные. В то же время некоторые осведомленные люди небезосновательно напоминают о привлеченной САП полиции и судье, который давал разрешение на обыски. Что касается НАБУ, источники оттуда утверждают: во всем виновата САП, потому что в своей секретности за спиной НАБУ перестаралась и отправила запросы с фабулой на возможных фигурантов в банки. «Через минуту их сундуки были на столе Углавы», — уточняет источник. За десять лет без ротации на руководящем посту в НАБУ Углава мог и пальцем не пошевелить, чтобы получить важную для него информацию. В САП это опровергают, заявляя, что никакой фабулы в запросах не было.

В-третьих, в НАБУ утверждают, что глава САП Клименко после 10 числа все время находился в контакте с Кривоносом и знал практически все мотивы его решений. Кривонос якобы хотел, чтобы Углава на период расследования ушел сам. Однако ему нужно было время, чтобы поговорить с Углавой. Сколько еще, если в итоге 95% информации об утечке по делу Резниченко/Голика уже потеряно из-за затягивания внутреннего расследования и слива обысков?

В-четвертых, атмосфера в НАБУ. Как утверждают источники, «это были две худшие недели в жизни детектива, который своим решением подтвердил состоятельность институции, когда-то специально для этого созданной снизу, через конкурс для детективов. А не сверху, через руководителя, который формирует команду по вертикали, под себя. При этом было понятно, что люди на самом верху бюро видят, с кем ассоциируется проблема, но не принимают никаких решений». «И это было на грани опасного, понимаете?» — рассказывает источник, — Не верили детективу, который действовал по закону, не верили в то, что это мог сделать Углава. Мол, стилистика общения не такая, это точно не он».

Тут можно сколько угодно рассуждать на темы, связанные с личным доверием или недоверием к кому-то. А тем более к своему первому заместителю, который работал еще при первом директоре НАБУ и вопросов у широкой публики не вызывал. Стилистику переписки даже комментировать не будем, потому что от главы ВР Князева (всегда в безупречном строю) тоже не ожидали тона базарного торговца.

Но есть ключевое в-пятых: если бы директор НАБУ поступил по закону, то выстроилась бы юридически правильная цепочка, сейчас проводилось бы внутреннее расследование и репутация антикорблока не пострадала бы. Как и доверие внутри коллектива НАБУ.

Есть в этой истории еще один тонкий момент, связанный с судьбой конкретного человека. И в НАБУ (даже в части руководства), и в САП считают, что классного детектива под прикрытием «Валеру» (речь идет о детективе Валерии Полюге. — И.В.), у которого прошли обыски, использовали втемную. Дальше — драма.

«Валера — очень порядочный человек и профессиональный крутой детектив. Всю секретную часть операции по Князеву осуществлял он, — рассказывает один из очевидцев внутри НАБУ, — Он живет в 30-метровой квартире. Да, его сообщения были на фотках. Но вся фишка в том, что он мог не понимать цели.

Представьте себе ситуацию: вы сливаете все, что происходит в бюро, и вам надо как-то легализовать общение с определенными людьми. Говоря о легализации, я имею в виду — создать правовую нишу на случай, если что-то пойдет не так. Лучший способ — поручить условному «Валере», сказать: «Вот смотри, есть классный контакт, нужно взаимодействовать».

В этой ситуации Биркадзе даже можно представить как агента НАБУ на Банковой. Однако возникает вопрос: почему за три года Голик так и не сел? На самом деле все, что происходит сейчас в отношении «Валеры», которого делают козлом отпущения, свидетельствует о низком качестве институциональных внутренних процедур в НАБУ».

Работа так называемого подразделения Д2 (Второе Главное специальное подразделение детективов), которое изначально существует отдельно от других подразделений и всегда прямо подчинялось Углаве, в самом бюро часто порождает много вопросов. Ведь помимо официальной работы, детективы выполняли множество «ручных» указаний первого заместителя. И все это теперь точно будет вылезать наружу. Поэтому сложившаяся ситуация является поводом навести порядок.

Рычаги неограниченного влияния первого заместителя и реструктуризация НАБУ

Чтобы понимать масштаб проблемы, связанной с ролью Гизо Углавы в этой истории, нужно напомнить масштаб полномочий первого заместителя. Буквально за два дня до скандала ZN.UA опубликовало статью руководителя юридического направления ЦПК Елены Щербань, которая касалась реструктуризации подразделений НАБУ.

Если коротко, то, по мнению ЦПК, основная проблема в том, что после расформирования Главного подразделения детективов (ГПД), которым при Сытнике руководил Андрей Калужинский, власть в НАБУ распределена между четырьмя отдельными подразделениями. У каждого из них — свой руководитель.

Курирует их не процессуальное, а административное лицо — Углава. Он не имеет права доступа к материалам досудебного расследования. К тому же не подписывает никаких документов, то есть ни за что не отвечает. Выход — либо наделить его процессуальными правами и юридической ответственностью, либо возвращаться к старой модели, когда между куратором и детективами есть кто-то, наделенный процессуальными полномочиями, кто может координировать всех. Как это и делал ранее Калужинский.

Мы сразу получили обратную связь и обвинения в публикации материала, где якобы применяются двойные стандарты. В том числе и от источников в НАБУ, которое, по их мнению, просто вернулось к изначальной модели своей структуры. «Почему вы, говоря о драконовских полномочиях Углавы, забываете о четырех руководителях подразделений, наделенных такими же правами, которые были у Калужинского? Почему вы аннулируете их роль по умолчанию? Они точно так же подчиняются Углаве, как ему подчинялся Калужинский. В чем проблема?».

Попробуем объяснить.

НАБУ — специфический центральный орган власти с особым статусом. С точки зрения администрирования процессов работа ведется в трех параллельных правовых плоскостях.

Первая — административная вертикаль. Согласно закону, руководители подразделений имеют административные полномочия, которые так или иначе реализовывают. Для этого есть административное руководство. Углава это, Кривонос или Сытник — не имеет значения. Имеют значение определенные юридические полномочия.

Вторая — уголовный процесс и уголовные процедуры. Здесь детективу не нужен никто, кроме прокурора. Условная административная вертикаль в этой плоскости и никаких юридических полномочий. Это важно понимать.

Третья — оперативно-розыскная деятельность, где административное руководство тоже не имеет полномочий.

В чем же тогда суть кураторства первого заместителя?

А нет правового механизма, который обязал бы условного Калужинского в свое время быть подотчетным Углаве. Есть только внутренний приказ директора о кураторстве Углавы. Есть только решение самого условного Калужинского: я признаю правила игры на основании доверия к руководителям.

К сожалению, в рамках новой структуры кураторство свелось к снятию информации административным руководством. Регулярно, еженедельно руководители подразделений должны сдавать информацию о том, что планируют делать детективы на уровне каждого отдела и подразделения. С фамилиями фигурантов и так далее. Раньше они тоже делились информацией, но по каким-то, условно говоря, резонансным процессам. «Если мы, условно, идем обыскивать сына Авакова, то логично, что руководство должно знать об этом, потому что должно быть готово отвечать и занимать позицию», — рассказывает источник.

«И главное — предположим, что вы на должности первого заместителя и вам детективы предоставляют какую-то важную информацию. Вы живете с ней, оперируете ею, используете ее и даете детективу обратную связь, чтобы помочь раскрыть дело. Так вот: никакой обратной связи в НАБУ теперь нет. Руководство работает исключительно на прием», — добавляет собеседник.

«Толковать можно по-разному, — уточняет другой источник, — Потому что, с одной стороны, по внутреннему приказу первый заместитель отвечает, направляет, координирует и так далее. С другой — имеет ли он право владеть информацией, которая является тайной следствия или ОРД? Тем более, если возникают сомнения, условно говоря, в его добропорядочности. В такой ситуации, если есть один руководитель органа досудебного расследования, и он принимает решение ограничить доступ первого заместителя к той или иной информации, то ограничивать в рамках одного органа гораздо проще. То есть если у вас доверие есть, вы рассказываете, но если усомнились, то перекрываете этот канал. Но четырем руководителям синхронно перекрыть поток информации, во-первых, трудно, а во-вторых, им все равно надо как-то обмениваться информацией. Нужно, чтобы кто-то понимал, что происходит в каждом из подразделений. Иначе — хаос. Когда все бегут в одну сторону и мешают друг другу. Один планирует операцию, другой полез раньше времени и фактически сорвал операцию, которая была более важной и эффективной».

Как бы там ни закончилось расследование дела о сливах внутри НАБУ, очевидно, что вопрос об оптимальной структуре бюро и ответственности административных кураторов актуален. Также отдельной законодательной нормы о ротации требует позиция первого заместителя, чтобы исключить монополию, круговую поруку и другие «прелести» вечного правления.

Риски и возможности кризиса

Во-первых, уже вполне понятно, что эффективность НАБУ — это не о количестве детективов, собственной экспертизе и даже не о качественном законе. Это прежде всего о людях, принципах и доверии. Если их нет, то и со всеми прибамбасами результата не будет. Доверие в НАБУ сегодня подорвано как на уровне организации процесса и структуры, так и на уровне реакции руководства на красный сигнал снизу. Сможет ли действующий директор НАБУ Кривонос вернуть атмосферу доверия к институту? Этот вопрос важнее количества, бесспорно, значимых реализаций, которые он успел презентовать обществу.

Тем более что внутреннее служебное расследование в НАБУ не началось до сих пор ни по фактам сливов, ни по фактам осведомленности Углавы. А если говорить об увольнении по статье, то без служебного расследования оно просто невозможно.

Во-вторых, несмотря на отсутствие правильной юридической реакции руководителя НАБУ, институт, построенный снизу, сработал. Маленький детектив выявил нарушение и поступил согласно закону. Замалчивать такие вещи нельзя. Из-за незабитого гвоздя теряют подкову, из-за утерянной подковы не доставляют послание. Из-за запоздалого послания проигрывают войну. Политика маленьких шагов имеет критически важное значение, в частности когда что-то делается не так. Забалтывание проблемы, толерантность к нарушениям приводит к тому, что все начинают к этому привыкать.

В этой ситуации многое зависит от позиции, которую займет не только директор, но и коллектив детективов НАБУ. Сливы по делам давно стали системными. Но все понемногу привыкали молчать, получая не слишком четкие ответы руководителей на вопросы. Сейчас есть шанс встать и задать свои вопросы снова. Не ради фамилий, а ради сохранения институции и ее миссии. Иначе белые вороны просто уйдут, а НАБУ закончится.

В-третьих, сейчас происходит расследование сливов. 95% доказательств за три недели промедления просто уничтожены. Но осталось 5%. И это много. Если директор НАБУ даст следователям реальную возможность работать. По нашей информации, есть все основания предъявить подозрение Углаве. Будет ли САП обращаться за помощью к ГБР — вопрос, на который даже не хочется искать ответ. Однако, возможно, следует пройти и этот путь.

В-четвертых, в результате многолетней работы «крота» роль Голика в деле Резниченко, скорее всего, успешно похоронили. Однако в результате работы честных детективов у нас есть возможность рассказать читателю правду о происходящем.

Любой кризис (и этот тоже) может либо дать новый толчок здоровому росту, либо стать поводом для окончательной катастрофы. Поэтому либо антикорблок выйдет на новый уровень сильным и очищенным, либо из-за ливней мы похороним не только дело Голика, нити которого ведут непосредственно на Банковую, но и весь антикорблок, успешная работа которого является ключевой гарантией будущего вступления Украины в ЕС и выделения нашей стране денег на послевоенное восстановление.

Мы точно выйдем из этого шторма другими. Но какими — лучшей версией себя или наоборот, зависит от того, как мы его пройдем. Сохраним ли ценности? Уберем ли понятие «свой» во власти, антикоррупции, гражданском секторе? Это, если хотите, экзистенциальный вызов, правильный ответ на который может стать гарантией сохранения государства. И победы, прежде всего над нами самими.