Судебный реестр: зачем парламент пытается скрыть резонансные приговоры
Председатель комитета по вопросам правовой политики Денис Маслов («Слуга народа») предлагает частично закрыть сведения в реестре судебных решений. Вместе с коллегами он подал законодательную инициативу (№7033-д), которую общественный сектор, в частности Фонд Dejure и еще почти 30 организаций, раскритиковали. Парламент призвали не поддерживать этот проект, но 23 мая парламентское большинство за него таки проголосовало.
Нардеп Денис Маслов сообщил, что до 6 июня комитет ждет предложения перед вторым чтением: «Проблема заключается в том, что наш враг, используя, в том числе, открытые данные из судебных решений получает информацию, выбирает цели и наносит удары. Есть, к сожалению, последствия этого. Мы открыты к конструктивным предложениям от всех. И с учетом этого Комитет будет обрабатывать законопроект ко второму чтению».
В том варианте, который поддержали депутаты в первом чтении законодатели предлагают существенно расширить перечень сведений, которые не могут быть разглашены в текстах судебных решений. Таких как:
- адреса и названия высших учебных заведений, относящихся к силам обороны;
- адреса и названия объектов критической инфраструктуры и объектов государственной собственности, имеющих стратегическое значение для экономики и безопасности.
Большинство этой информации было и есть в открытом доступе. Стратегические объекты нашему врагу давно известны и так. А перечень объектов критической инфраструктуры (органы государственной власти, СМИ, рынок небанковских финансовых услуг, рынок платежных услуг и т.д.) может постоянно меняться.
Также законопроектом предлагалось ограничивать доступ к судебным решениям по уголовным делам, представляющим значительный общественный интерес (преступления против основ национальной безопасности, в сфере охраны государственной тайны, неприкосновенности государственных границ, обеспечения призыва и мобилизации или против установленного порядка несения военной службы).
Такие ограничения должны действовать не только на период военного времени, но и через год, как оно завершится.
О чем свидетельствует статистика приговоров по таким категориям преступлений? (в скобках — процент от общего количества вынесенных приговоров по уголовным делам за год).
Дела о преступлениях
- против установленного порядка несения военной службы (военные преступления) — 3,6 тыс. (4,3%) за 2023 год и 2 тыс. (3,3%) за 2022 год;
- в сфере охраны государственной тайны, неприкосновенности государственных границ, обеспечения призыва и мобилизации — 1,6 тыс. (1,9 %) за 2023 год и 528 (0,9 %) за 2022 год;
- против основ нацбезопасности — 1,6 тыс. (1,8 %) за 2023 год и 648 (1,1 %) за 2022 год;
- против мира, безопасности человечества и международного правопорядка — 718 (0,9 %) за 2023 год и 356 (0,6 %) за 2022 год.
Итак, за 2023 год таких дел, сведения о которых могут оказаться в ближайшее время закрытыми, было примерно 9% от общего количества рассмотренных уголовных дел (всего 7,5 тысяч).
Безусловно, ограничение доступа к такой большой части судебных решений, только еще больше углубит недоверие граждан к судебной и правоохранительной системе. Это при том, что доверие к судам по сути самое низкое, а это критически важно и для благоприятного инвестиционного климата.
Ведь общественность не сможет узнать, кого и как судят за коллаборационизм, государственную измену, уклонение от мобилизации.
Кроме того, планировалось предоставить судьям право по своему усмотрению, уже после рассмотрения дела в открытом заседании, закрывать в судебных решениях информацию, которая «может повредить безопасности» и не подлежит разглашению.
А это противоречит общему принципу гласности судебного процесса и несет коррупционные риски.
Более того, в судебном процессе успешно используется формат закрытых судебных заседаний. И если суд понимает, что какая-то информация, которая может быть озвучена в судебном заседании, составляет государственную или иную тайну, он может проводить слушание такого дела в закрытом режиме.
Принятие этого законопроекта ограничит право общественности свободно получать доступ к информации из судебного реестра и осуществлять контроль за судебными производствами, что не соответствует нашей евроинтеграционной политике и может привести к регрессу на пути к развитию демократических институтов и развития гражданского общества.
