Кто совершает насилие? Каково реальное положение дел
В Украине многие люди имеют опыт травматических событий, поэтому уровень насилия в обществе может расти. Однако действительно ли домашнее насилие (в любых проявлениях — физическое, сексуальное, психологическое или экономическое) распространено преимущественно в семьях, члены которых имеют опыт боевых действий, вернулись с фронта?
По моему мнению, сегодня в обществе невольно маргинализируют определенную группу, слишком «подсвечивают» именно ее, обобщают и переносят несколько эпизодов на всю группу. Речь, конечно, о ветеранах.
Недавно министр внутренних дел Игорь Клименко в интервью заявил, что 60% случаев насилия совершают ветераны и военные. Эти данные, вырванные из контекста, мгновенно приобрели различные интерпретации в медиа, и эта цифра была подана так, что создается впечатление, будто среди ветеранов каждый второй совершает насилие
Приведу лишь несколько примеров «громких» заголовков:
«После войны часть людей научилась хладнокровно убивать».
«Каждый военный возвращается с передовой с посттравматическим стрессовым расстройством».
«Что делает человек с ПТСР, который имеет какие-то ментальные изменения после войны? Он может быть или алкоголиком, или наркоманом, или пойти в криминальную среду, или это все сочетать между собой».
Через несколько обобщений и «точный» заголовок, усиленный ужасной фотографией детской или женской руки, схваченной мужской пятерней, такие тексты оставляют после себя впечатление, будто домашнее насилие существует только в семьях ветеранов. Мало кто будет читать статью полностью и критически анализировать информацию, в конце концов учитывать тот факт, что в стране сейчас значительное количество взрослого населения — это и есть военные или ветераны. Армия является срезом общества.
Примерно та же история с диагнозом или признаками ПТСР. Наличие или отсутствие ПТСР не касается исключительно ветеранов. Гражданские также попадают в ситуации, которые создают угрозу их жизни, — попадают под ракетные обстрелы, живут на прифронтовых территориях и тому подобное. Из таких ситуаций любой может выйти с признаками ПТСР. Или без них. Принадлежность к той или иной профессии на это никак не влияет.
По моему мнению, нет ни одного убедительного факта, который мог бы указывать на прямую связь между выбором человеком той или иной профессии (в том числе и службы в армии) и склонностью к насилию.
Отдельно замечу, что при рассмотрении проблемы следует опираться на статистические данные и исследования по домашнему насилию среди различных социальных групп. Отмечу, что статистика базируется на обращениях жертв насилия, и не может учесть тех, кто не обратился. А таких, скорее всего, гораздо больше. Следовательно, точно мы не знаем реального положения дел. Знаем ли мы? Если знаем, то приведите данные, рефлексии.
Вспомним, что «культура» насилия, к сожалению, толерировалась нашим обществом задолго до большой войны. Анекдоты, остроты в соцсетях или «смешные картинки» об изнасиловании, когда жертва выставляется как косноязычная, которая сама напрашивается на проблемы, поэтому люди перестают сочувствовать ей, перенося на нее ответственность за преступление агрессора, — все это было у нас и раньше.
К примеру, в 2019 году украинский сегмент соцсетей развлекался с новости о том, что в Уголовный кодекс предлагалось внести правки об обязательном согласии на секс. Шутки о том, что интим будет разрешен только с согласия участкового на самом деле раскрыл огромную проблему: украинцы десятилетиями жили и не задумывались, что секс без согласия в браке — изнасилование, которое тоже является насилием. Сколько еще таких вопросов остается за кадром?
Возвращаясь к интервью главы МВД, в котором он заявил, что 60% случаев насилия сейчас совершают ветераны и военные, хочу отметить, что не существует домашнего насилия отдельно в семьях ветеранов. Считаю, что если уж говорить о домашнем насилии, то следует рассматривать проблему в общеукраинском контексте как такую, которая не имеет никаких профессиональных характеристик.
Множество раз проговаривало ветеранское сообщество: мы такие, как вы, гражданские, не нужно нас отделять. Но общество остается глухим. Навешивание ярлыков о том, что защитники и защитницы имеют ПТСР, — это стигматизация, ведь ПТСР является медицинским диагнозом, который может установить только психиатр. Что касается именно группы людей с военным опытом, то да, они могут острее реагировать на бытовые стрессовые ситуации, однако это не означает, что их нужно выделять в группу, ведь, по сути, это и есть дискриминация.
Сейчас на общественном уровне должны поддерживать ветеранов и ветеранок, чтобы они обращались за квалифицированной помощью в случае, если чувствуют острую реакцию на стресс (да-да, это и есть тот так называемый «бытовой ПТСР», которым пытаются наделить каждого защитника или защитницу).
Домашнее насилие — это не только избиение или телесные повреждения. Это то уродливое зло, искоренение которого является показателем формирования нового, безопасного общества. Исходя из этого, следовало бы сосредоточиться не на поиске виновных, а на поиске решения проблемы. Ведь когда в публикациях ставят в один ряд: ветеран — психологические проблемы — насилие, вероятность, что человек обратится за помощью снижается, ведь он автоматически будет чувствовать себя преступником. Поэтому двигаться к искоренению должны все вместе, оказывая поддержку, понимание и не травя людей.
Что можно посоветовать людям, которые стали жертвой домашнего насилия?
Не стоит советоваться с близкими и родными, чтобы не застрять среди личных историй и оправданий, лучше обратиться к психологу. К примеру, когда семья или близкое окружение всячески пытается «сохранить семью» и требует не выносить на всеобщее обозрение проблемы. Это опасный совет, ведь в один момент может случиться так, что помощь оказывать будет поздно.
Стоит немедленно прекратить общение с агрессором, ведь часто жертва насилия и обидчик находятся в созависимых отношениях. Такие отношения идут по кругу и впоследствии все повторяется.
В случае угрозы действовать надо быстро и решительно. Пострадавшему члену семьи стоит обратиться в полицию и в медучреждение — зафиксировать побои, если они произошли.
Позвонить на Национальную горячую линию по противодействию домашнему насилию: 0800500335 (со стационарных) или 116123 (с мобильных).
Юридическую консультацию можно получить в контакт-центре системы бесплатной правовой помощи: 0800213103.
Также специалисты Горячей линии Украинского ветеранского фонда оказывают поддержку ежедневно и круглосуточно: 0800332029
